А однажды, в кухне, Клавдия увидела своего мужа мило беседующего с гостьей, та после долгого трудового дня разминала его огромные натруженные плечи и мило щебетала ему, рассказывая какую-то веселую историю, и они вместе смеялись.
Женщина готова была за шкирку вышвырнуть наглую девицу, о чём без промедления сообщила мужу. Муж жёстко осадил жену, и лег в этот раз спать на полу.
Глава 20
Утром четвёртого дня Елисей проснулся в хорошем настроении — ещё пара дней, и… Но тут же он услышал крики, доносящиеся с улицы, быстро оделся и выбежал во двор. Трое мужчин сцепились между собою, остальные пытались разнять дерущихся. Чуть в стороне, с самым невинным лицом стояла Мария.
— Вот что, парень, — подошёл к Елисею староста — к тебе у меня претензий нет, а вот женщину свою забирай, и уходите с миром.
Елисей взглянул на Мэри, взял её за руку и увёл в комнату. Крики сразу смолкли, разошёлся народ.
— Что там произошло? — Он недовольно хмурился, упаковывая вещи.
Девушка была вполне довольна эффектом, что произвела, но умело делала расстроенный вид.
— Прости, но ведь я совсем не виновата… Я всего лишь шла из библиотеки, и один из мужчин проводил меня, а потом налетели два других и наперебой начали выяснять кто из них должен провожать. А мне-то всё равно, они мне никто не нравятся, я ведь не виновата. А теперь ещё и у тебя из-за меня проблемы… — Она печально и невинно смотрела на Елисея, зная, что его воспитание не позволит ему бросить её на произвол судьбы.
— Что же… — Парень разочарованно вздохнул. — Люди слишком испорчены, они не могут принять кого-то отличного от них — слишком красив ты, или слишком чист душой — становишься предметом зависти, насмешек и пошлых мыслей. — Впервые Елисей негативно отзывался о людях, впервые его глаза потемнели и словно бы погасли. — Идём отсюда, нам с тобою не место здесь.
— Давай уйдем сегодня же. Не хочу тут оставаться.
— Уйдём, прямо сейчас. — Елисей закинул рюкзак на плечи, взял за руку Марию и вышел из комнаты.
За работу староста рассчитался едой, а проводить странных людей вновь вышли всем селением, за спинами двоих закрылась дверь, и для этих людей всё опять пошло по-старому.
А Елисей уходил с тяжёлым каким-то чувством, он не улыбался больше, не смотрел по сторонам, лишь крепко сжимал руку Марии.
— Ты лучше их всех. — Прошептала девушка, и они продолжили путь.
"Я такой же, как они". — Подумал Елисей, и отчего-то улыбнулся этой мысли, а потом посмотрел на Марию. Что же, видимо, идти им вместе до самой Москвы.
…
Он стоял у окна. Сама тьма и сама ночь, тьма в глазах, тьма вместо сердца, и, как отражение внутреннего мира, бескомпромиссная чернота волос. Строен, красив, высок и мрачен.
Наблюдая сцену, развернувшуюся между пьяным мальчишкой и Мэри, Умберту ждал, что вот-вот, вот сейчас мальчишка сдастся, уступит, и уже совсем скоро Мэри сможет, вернуться, но… Разочарование.
А теперь перед глазами мелькали картинки — как страстно, с каким явным удовольствием Мария, ЕГО Мария, целовала того пацана. Демон скрипнул от досады зубами. Да, за своей любимицей он мог наблюдать, тихонько и незаметно. Да что носятся они с этим щенком?! Убить и дел-то!
Убить… — Коварная улыбка вдруг озарила лицо мужчины. Конечно же! Ведь у него есть отборнейшая команда — дюжина самых свирепых убийц, обученные элитные демоны, да одного такого хватит, чтоб от парня и мокрого места не останется, всего за несколько минут.
Но пусть идёт весь отряд, против него, такого светлого, такого — ребёнка по сути, двенадцать кровавых монстров. Это подло, это низко, более чем. Но весело.
— Что же, что же, посмотрю я на твою святую силу веры! — Рассмеялся Умберту, мысленно уже призывая свою команду.
…
Леса и поля, и этот огромный и бескрайний мир! Елисей забыл про грусть, и бодро шагал вперёд, то и дело сверяясь с картой.
— А хорошо, что ты, всё же, пошла со мной! — Парень повернулся к Марии. — Вот только, жаль три дня потеряли зря. Но мы нагоним! Правда ведь? Ты как? Не устала со мною?
Девушка с самого выхода из деревни была как-то отдалена и немногословна, молча сносила все тяготы и лишения, лишь изредка, ещё пытаясь, обратить на себя внимание парня. А он, казалось, стал к ней более лоялен, более мягок.
Порой его забота, её просто вгоняла в ступор и она не знала, как на это реагировать. К ней давно никто не был внимателен. Всё больше ей хотелось вернуться и оставить парня в покое, впервые Марии хотелось пойти против Люциуса, впервые хотелось бежать. От себя.
Его голос словно вырвал Мэри из пучины нескончаемых мыслей. Девушка мягко улыбнулась ему в ответ, посмотрела совсем иначе. С ним она порой забывала, кто она есть.
— Разве я не мешаю тебе? — Вопросом на вопрос ответила девушка.
— А вовсе и не мешаешь! Пожалуй, теперь мне было бы одиноко, оставь я тебя в посёлке. Это плохо, верно, нам ведь всё равно скоро придётся расстаться, но знаешь, я буду рад, если мы и потом останемся друзьями. Ну, потом, когда я мир спасу! — и он подмигнул Марии. Он знал, что для неё эти слова звучат как бред, но по нему-то было видно, что в своей вере он непоколебим. В который раз увидев снисходительную улыбку девушки, парень рассмеялся. — Мы же друзья, Мария, а? У меня никогда друзей не было! Ну, вот совсем! А у тебя?
— Идти до Москвы ещё долго. Насколько я поняла, это практически другой конец огромной страны. — Мария улыбнулась. — Друзья? Пожалуй, да. Я никогда не дружила ни с кем, ну, кроме сестры. — При словах о сестре, она поникла ещё больше. — Знаешь, я готова была любить всех, дружить, но на нас смотрели всегда как на нечто недосягаемое что ли, нас ненавидели за происхождение, за голубую кровь, как говорят. — Девушка посмотрела в голубые глаза парня так выразительно, будто ждала понимания, хотя, знала ведь, что он вряд ли поймёт. Между ними было практически полтора века.
— Надеюсь, когда-нибудь люди смогут жить в мире, отбросив все эти дурацкие предрассудки! А пока — Елисей взял руку Марии — я рядом, и мне всё равно, голубая у тебя кровь, или зелёная, и ешь ли ты крыс! — И парень засмеялся, так звонко и легко.
— А крысы вкуснее чечевичной похлебки? — Девушка впервые искренне рассмеялась, слова Елисей будто бальзам подействовали. С ним ей казалось, что и она жива, что у неё есть душа.
Но улыбка с её лица тут же исчезла, потому что перед ними возникла отборная банда Умберту. Двенадцать высших демонов.
Глава 21
Мэри поняла всё без слов — конечно, их не устраивало, что она растянула задание, что она не справлялась. Демоны… Она знала каждого из них, и знала на что они способны.
Они шли и улыбались, держась за руку, впереди показалась небольшая красивая рощица из зелёных кустов и деревьев, и Елисей подумал, что неплохо будет тут остановиться, отдохнуть немного и перекусить.
И тут Елисей увидел… Демонов. Монстров. Двенадцать мускулистых и когтистых тварей с хвостами и крыльями. Огромные. Мощные. И явно злые. Они пришли уж точно не дружить.
Парень опешил было — что может он против толпы таких свирепых монстров?! Но если не он — то кто?! Он не позволит этим тварям погубить себя и Марию. Елисей усмехнулся, сделал шаг назад, там из земли торчал какой-то кустик. Парень сломал ствол покрепче, на манер своеобразной дубины, и, закрыв глаза, прочёл молитву, шепча едва слышно, но вкладывая всю силу и всю веру в каждое слово, облил дубинку святой водой, и двинулся на эту толпу монстров.
И не было страха, не было сомнений, в глазах — незыблемая уверенность в себе.
Демоны откровенно посмеивались — мальчонка с палочкой! Должно быть, Умберту пошутил. Но приказ есть приказ.
Бросились они разом, но что-то словно оттолкнуло их. Ближе, чем на метр, они к мальчишке подойти не могли, словно бы держал невидимый, но очень мощный барьер. Удивлённо переглядываясь, демоны кидались снова и снова, ломая мечи, когти и клыки… О воздух! А самое удивительное — сломанные когти и зубы не отрастали, как обычно.