- Да, может быть, я и нахальная, но не глупая! Должна вас поздравить, вы прекрасно справились с этим делом. Если кому-нибудь и удастся найти настоящего убийцу, это будете вы, мистер Фэрпойнт.
- Вы не заметили в городе ничего необычного? - сдержанно приняв её похвалу, продолжил я. Вопрос, разумеется, превышал своей откровенной бредовостью даже первый, но я просто не представлял, что мне ещё говорить. Мысли путались.
- Сейчас всё кажется необычным, сами видите, - вполне резонно заметила она. - Вы слышали, что тело Данкомба пропало? В таверне говорят, что это кузнец его забрал и похоронил. Или вот ещё: вчера я прошла встретить свою госпожу на краю болота, где она собирала травы для этой странной женщины, и услышала какие-то странные звуки из кустарника. Больше я никогда не пойду туда одна! Да и зачем? Теперь у меня есть Саймон. Он защитит меня!
- Какие звуки? - насторожился я.
- Что-то похожее на рык огромного зверя. Я тогда почувствовала себя как-то странно, - уточнила она. Я прекрасно понимал её. Это место действительно нельзя было назвать обычным ни по каким критериям.
Всё, тянуть время и дальше было нельзя. Это было выше моих сил. Я больше не мог держать её в неведении. Эмма должна была знать правду, чтобы не тешить себя более пустыми надеждами. Набравшись с силами, я выдавил из себя:
- Эмма, я должен сказать тебе кое-что о Саймоне...
- Да? Он попросил вас передать, что он задерживается, верно? Ничего страшного, - ничуть не смутившись, отмахнулась служанка. - Я подожду ещё несколько минут... или часов.
Приблизившись, я взял девушку за плечи и внимательно посмотрел ей прямо в глаза:
- Я боюсь, что он мёртв, Эмма...
- Что? - словно бы не поняв меня, переспросила Эмма. - Я... Думаю, я ослышалась, мистер Фэрпойнт. Мне показалось, что вы сказали, что...
- ...Что он, скорее всего, мёртв, да. Мне очень жаль, - ненавидя себя за только что сказанное, повторил я.
- Боже мой, нет!.. Почему вы говорите мне такие вещи?! Вы видели его?! Что с ним случилось?! - вцепившись в меня мёртвой хваткой, начала выпытывать девушка.
- Я не видел его, но он, очевидно, где-то в болотах, - предположил я.
- Это чепуха! Полная чепуха! Вы наверняка ошибаетесь! Я сама найду его и приведу, чтобы вы увидели, какую чепуху говорите! О Боже, Саймон! - с совершенно не ожидаемой в подобном хрупком создании силой, она вырвалась из моих цепких объятий и с криками кинулась на улицу.
Только осознав, какую глупость я сотворил, я бросился за нею следом. Я гнался за ней из последних сил, но девушка в этот момент уносилась от меня прочь быстрее молнии. Я не разбирал улиц, домов, поворотов и лиц проходивших мимо людей, и поэтому когда мне начало казаться, что я вот-вот готов её нагнать, чья-то ловкая рука мелькнула перед моим лицом прежде, чем я успел разглядеть золотое кольцо.
Из моих глаз посыпались искры, и перед взором заплыли синие круги. Эмма была уже далеко, и, скорее всего, после моей последней обронённой фразы о Саймоне - она спешила искать его на болото, но в этот момент моё внимание уже было приковано к совершенно другому человеку.
- Что, мистер Фэрпойнт? - отдававшим хмелью голосом, осведомился Галфрид. - Пришли посмотреть на человека, потерявшего честь?
Несмотря ни на что, мне не хотелось ввязываться в драку с этим почтенным человеком. Однако, судя по всему, Лимси нуждался в помощи не меньше, чем Эмма, поэтому, оставив на её счёт в своей памяти зарубку, я просто обратился к нему:
- Потеря сына для вас, очевидно, меньшая утрата...
Я был морально готов к тому, что Лимси снова бросится в бой, но, вместо этого, он просто тяжело вздохнул и, слегка заплетаясь, ответил тоном, совмещавшим обиду, боль от утраты и смирение перед лицом своего горя:
- Вы прекрасно знаете, что он не был мне родным сыном, и знаете, что это был за человек. Моя вина в том, что я позволил его чудачествам и грубости зайти настолько далеко. Его смерть - трагедия, но я не виню вас, мистер Фэрпойнт.
Переведя дыхание и, казалось, окончательно поумерив свой пыл, он на какой-то момент потерял самообладание, закрыв лицо ладонями. Плечи его дрожали. Я невольно приблизился, неуверенно положив руку ему на плечо, чтобы несколько приободрить, но Галфрид резко и гневно её отринул, с гордостью произнеся:
- Знаете, у такого человека, как я, в жизни остаётся лишь одна настоящая ценность. И это не деньги. Нет. Это честь. Честь, которая у меня теперь запятнана.
Невесело улыбнувшись, он поднял на меня помутневшие безумно-пьяные очи, разразившись нездоровым смехом, плавно переходящим в подавленное рыдание.
- Ну-ну. Тише-тише! Лимси, на вас же смотрят люди!