Демонлэнд
-Это мое последнее дело. Понял? - Жан - жилистый парень с длинными седыми волосами - говорил спокойно, сидя на стуле.
Черная рубашка была мятой, также как и брюки.
В воздухе витал запах дешёвого одеколона.
Сам кабинет был зауряден до мозга костей: справа от входа расположились несколько серых картотек, каждая была подписана, напротив стоял тяжелый и громоздкий стол из темного дерева, на его краю примостилась аккуратная табличка "директор М.Архон", кроме нескольких ручек да пары листов бумаги, столешница пустовала. За ней сидел на темно-бордовом кресле старый дед с лысиной на голове, окруженной редеющими седыми волосами, и множеством морщин на лице. Рубашка его была белой, как и брюки, которые поддерживали коричневые подтяжки. Седые густые усы придавали солидности Микелю, но тусклые, серые глаза говорили о старости, о глубокой старости. Под парой окон, которые врезались в темные обои на правой стене от входа, находились светлые орешниковые тумбы с тремя шкафчиками на каждой. И во всех лежали комиксы.
Окна выходили на спокойный двор тридцать седьмой улицы западного Демонлэнда: небольшой миленький фонтан, вокруг него простые деревянные лавочки, всё приправлено тропами, клумбами и деревьями.
Была осень. Газон застилал пестрый плед из опавших листьев, а голые руки и обнаженные пальцы жутких деревьев тянулись к солнцу. Клумбы были пустыми.
На улице гуляло несколько человек.
Дом стоял буквой "п", поэтому можно было разглядеть, чем заняты постояльцы на другом берегу.
-Конечно, я все понимаю, поэтому и хочу, чтобы ты проводил Розу в лучший из миров, - дед говорил с мраком на лице. - Заказчица хотела, чтобы цель погибла от удара в сердце и лежала в луже крови. Извини, кодекс не позволяет отказываться от своих слов, - серьезно отрезал он.
-А что ты сказал? , - горько спросил Жан, глядя на голую стену.
Их слова висели в комнате.
-"Любого убью за тебя", но это было сотню лет назад! Я и не знал, что она вспомнит.
Мужчина резко встал и пошёл к выходу. Ламинат скрипел под остроносыми туфлями наемника.
Старик неуверенно поднял руку в знак прощания.
В кармане брюк у Жана лежал небольшой ключ от ячейки с приличным вознаграждением.
Вечер был уже темным. На окраине Восточного района мгла гуляла вовсю, только не заходила на островки света рядом с однотипными пятиэтажными домами. Их построили лет сорок назад, когда начало стремительно расти население и соответственно город. Это уже третье поколение таких домов. В них жили строители и бедняки.
Жан в костюме и высоких черных сапогах стоял посреди двора и пялился в окно на седьмом этаже. Из него лился желтый свет. На плечах парня висел тяжелый плащ, полу которого трепал лёгкий ветер.
Небо было безлунным - её закрывали темные облака.
В этом окне на седьмом этаже симпатичная шатенка, одетая в синюю пижаму, что-то готовила.
Парень ещё немного постоял и пошёл в дом.
В подъезде было светло, хоть и не так чисто. Все стены на первых двух этажах были расписаны всякими ругательствами и разнообразными черными кругами с пентаграммами, шестиугольными и семиугольными звездами внутри, а уже в них были написаны непонятные символы - все это называлось кругом призыва. Благо, только мастера могут правильно нарисовать рабочий круг.
Пахло чем-то отвратным даже тошнотворным.
Жан подошел к хлипкой деревянной двери.
Стук.
Стук.
Послышались приглушенные шаги.
Дверь открыла та самая низкая шатенка в голубой пижаме, покрытой множеством точек, и персиковых тапочках. На безымянном пальце было серебрянное кольцо, сохранившее древнюю память. Нос её был немного вздёрнут кверху. Волосы небрежно лежали, точнее находились в полнейшем беспорядке. Несколько шрамов покрывали нежные щеки, будто вгрызаясь в плоть. Под глазами висели небольшие темные мешки. Они говорили о многом.
-Зачем ты пришёл?! - тихо возмутилась она, одной рукой держа дверь полузакрытой. - Да ещё и в таком костюме.
-Ты в опасности, - Жан сказал как отрезал.
Его синие глаза ничего не выражали, но глубоко в душе "Я" сидело в черноте на стуле и рыдало. Страшно рыдало.
-Проходи, - быстро и с опаской шепнула она и открыла полностью дверь.
В коридоре стояли только две пары обуви: обыкновенные сапоги и маленькие розовые ботинки. Стены были оклеены в бежевые обои, которые отклеивались под потолком.
На столике с большим зеркалом толпилось множество разных бутылочек с лекарствами и успокоительным. Они соседничали с групкой косметики.
-Запах твоей похлебки ни с чем не спутаешь, - начал шепотом Жан, сняв грязные сапоги и проходя на кухню.