— Сразу скажу на будущее. На братьев не наезжайте — они хоть и слегка не в себе, но работать умеют.
Струйки дыма, которые поднимались от пятачка выжженной земли, подтверждали мои слова.
То ли местная селитра отличалась от той, что была на моей планете, то ли братья Бодески что-то зарядили в нее еще. Так сказать, комплимент от шеф-поваров. Секретный ингредиент, который в совокупности с порошком давал такую гремучую смесь, что бабахнуло бы будь здоров. Конечно, слова о том, что нас бы тут всех размотало в клочья, слегка преувеличивают действительность, но ожоги получили бы однозначно. Как я.
Но этого было достаточно, чтобы навести шороху в поместье у Кесслера. Совсем скоро мы отправимся к нему и осуществим задуманный план. Пока что все складывалось как нельзя лучше: взрывчатка есть, люди есть, план проникновения тоже есть. Оставалось получить весточку от Покровского, где он мне скажет, что готов заявится с визитом в Доновану.
И тогда будет как раз «пора».
Я встал так, чтобы видеть всех, после чего указал рукой на машину.
— Давайте, грузим все это добро и едем домой. Рамон, потом соберете все наши кареты и поможете Бодески перетаранить барахло к нам.
— Прям все? — удивился он.
— Нет. Самое ценное. Нечего нам свалку еще и у себя разводить.
— Принял, — кивнул главарь рейдеров.
Мы сложили взрывчатку в одну из машин, после чего посадили Бодески рядом с ней и Рамоном и отправились к поместью.
Уже дома я подозвал других мужчин, чтобы помогли выгрузить взрывпакеты, а братьев позвал следовать за собой. Место, которое я им присмотрел стояло бесхозное с самого начала заселения рейдеров в мое имение.
Огромная конюшня на заднем дворе, у которой на данный момент все было не слава богу. В целом она имела вид четырех деревянных столбов, между которым почти ничего не было, так как деревянные стены были из перевязанных невесть чем стволов. И если бы еще лежало оно срубом, то, скорее всего, вынесло бы испытание временем. А тут, увы. Крыша — да. Защита — нет.
Сквозь нее спокойно просвечивало солнце, затекала вода и сто процентов зимой заметал снег. В общем сейчас это больше навес, чем конюшня.
— В общем… Вот, — сказал я демонстрируя братьям их потенциальный ангар. В данный момент я был похож скорее на рабовладельца, которому привели новых рабов, и я знакомил их с новым местом жительства. — Как я уже сказал, работы предстоит много.
Игнат прищурился своими подслеповатыми глазами и прошелся вокруг.
— Пу-пу-пу-у-у… — протянул он.
— И не говори, — ответил Владислав.
— Жить первое время будете у меня в доме, пока Рамон восстанавливает со своими людьми все в округе. Если будет желание — можете присоединиться к ним. Или придумать каких-нибудь устройств что облегчат им работу, — и тут меня осенило. — Вот вы можете, например, придумать пилу, которую не руками надо вдвоем тягать туда-сюда по бревну, а чтоб цепь вращалась. И запитать ее чем-нибудь.
— Э-э-э… — потянул Игнат.
— Пажжи, — пихнул его Влад. — Помнишь мы как-то делали хреновину, которая металл грызла.
— Ну?
— Так что нам мешает ее под дерево переоборудовать? Просто насечку сделать более грубую, чтобы грызло активнее.
Глаза Игната распахнулись.
— Верно! Блин, а как же оно называлось?
— Да по боку! Ты помнишь, где мы его кинули?
— По-моему, где-то между старыми мото и свалкой проводов…
Я хлопнул Влада по плечу.
— Обживайтесь. Я скажу женщинам, чтоб подготовили вам комнаты. Но по-хорошему идите к Рамону и с ним уже разбирайтесь что нужно забирать. А еще лучше поезжайте с ними.
— Хорошо, — сказали братья в один голос.
Я развернулся и отправился к своей личной мотокарете. Мне оставалось добраться до города и узнать, где проживает граф Смоляков.
Покровский Сергей Вениаминович шел по коридору. Внутри его одолевали приятные эмоции, среди которых были радость, трепет предвкушения и, возможно, что даже счастье. Однако лицо его с глубокими морщинами и зачесанными назад волосами оставалось суровым. Никто не должен знать, что он получил разрешение на обыск дома Кесслеров и не черти от кого, а прямиком из Старейшего Дома от Совета.
Он ждал этого почти неделю, и наконец в постановлении было написано черным по белому: «разрешение на обыск: одобрено».
Покровский зашел к себе в кабинет, после чего закрыл дверь на ключ и подошел к своему рабочему месту. Он положил заветную бумажку на письменный стол, после чего подошел к небольшому ящичку из дерева и открыл его. Внутри ящичек был отделан красной обивкой, а содержимым оказался хрустальный график с коньяком.