Он смотрел на меня своими глазами-бусинками с удивлением и непониманием. Озадаченно моргнул несколько раз.
— Ты сейчас серьезно?
— Да. И чем быстрее ты это сделаешь — тем лучше для нас обоих.
Альф тяжело вздохнул. Было видно, что ему не нравится вся эта затея. Хотя, в целом, в мире было не так много вещей, который нравились моему бесовскому фамильяру. Если что-то и было, то называлось «ванильным мороженым», о котором бес лелеял и вожделел даже во сне.
— Совсем рехнулся, — прошептал он и встал на против Смолякова, широко раздвинув ноги и лапы.
Морда Смолякова-нелюдя снова вывернулась под углом, как у собаки, что наблюдает за каким-то неведомым и непонятным ей процессом. Словно за насекомым, что ползло по своим делам.
Если бы в этот момент Илья Олегович залаял на Альфа — я бы не удивился.
Альф глубоко дышал, пока Смоляков, волоча за собой останки кресла, двигался к нему навстречу. Я застыл, стараясь не привлекать к себе внимание, потому что именно это мне и было нужно: чтобы все звериные крохи разума и концентрации сошлись на моем помощнике.
— Ну что ты, полурак-полухер, готов получить по морде? — спросил у него бесенок.
Щупальцы на морде Смолякова шевелились, словно змеи и покачивались. Он что-то пробулькал в ответ на провокацию Альфа, но понять его, наверное, мог бы только народ рыбо-людей, и то не факт.
Альф закричал так громко и пронзительно, что я аж вздрогнул от неожиданности. Этот крик был каким-то писклявым подобием боевого клича, которого я никогда ранее не слышал. Шлепая по бетону, бесенок побежал навстречу Смолякову, не переставая кричать.
Оторопевший нелюдь даже застыл на месте, но в тот момент, когда Альф со всего размаху прыгнул на него и, сделав кувырок в воздухе, обернулся в полноценного демона, который достигал размеров, как полтора Рамона по высоте и с мышцами, словно у культуриста.
Он попытался схватить Смолякова за горло, но оборотень быстро среагировал. Первичный шок, который сковал его на мгновение, прошел. И теперь этот неведомый никому ранее экземпляр… так сказать плод нечистой любви оборотня-волколака и осьминога готов был дать бой.
Крутанувшись вокруг своей оси, Смоляков-нелюдь, словно умелый пращник, отправил остатки стула, все еще прикованные к его ногам на кандалах, по инерции вперед и полукругом. Если бы на этом месте стоял обычный человек, то его снесло бы, словно от столкновения с машиной.
Но сейчас там стоял Альф. Вернее сказать то, что я никогда бы в своей жизни не назвал Альфом, если бы не попросил его об этом сам.
Бес выставил свою массивную руку, которая приняла на себя удар. Металл врезался в мышцы и рухнул на землю.
— Слабо, — пробасил демон, — после чего схватил стул за сидушку и со всей силы дернул на себя.
У Смолякова земля буквально ушла из-под ног. Он неуклюже вскинул руки вверх, после чего попытался удержать равновесие, но все равно упал и подвис в воздухе в верх ногами. Альф поднял его на полметра над землей и второй лапой перехватил за передние конечности, чтобы Смоляков не дергался.
— Я держу его, Марк, — сказал он голосом, словно всю жизнь только и пел в опере на самом низком регистре.
Едкая струя черной жидкости почти было попала в лицо демона, если бы он не успел отдернуть голову в сторону, выпустив Смолякова из рук.
— Ах ты… — договорить Альф не успел. Смоляков заехал ему ламой прямо в челюсть и, к моему удивлению, весь раздутый корпус беса наклонился, словно собирался вот-вот завалиться. Но он устоял на ногах. Оборотень снова попытался плюнуть в падающего беса черной едкой жидкостью, но Альф тоже, несмотря на размеры, был достаточно проворным.
Он ловко припал к земле и саданул своей лапищей по ногам Смолякова, от чего тот был вынужден попытаться подпрыгнуть, но остатки стула не дали ему нужной свободы и тянули обратно к земле. Лапа альфа снесла его, опрокинув на пол. В этот раз демон навис над ним сверху, сцепив передние конечности своей рукой, а второй лапой уложив на том месте, где была морда.
Такое действие вызывало у меня легкое опасение, что оборотень может попытаться плюнуть на его руку и прожечь ее насквозь, но действовать нужно было быстро.
— Давай! — крикнул мне Альф. Но я и без него уже понимал, что время действовать наступило. Подскочив на ноги, я в два прыжка оказался возле Смолякова и приставил дуло пистолета-шприца ему в районе шеи, после чего нажал на спусковой крючок. Раздался короткий щелчок и жидкость стала уходить из колбы. Когда емкость опустела, я отвел пистолет и положил его в стороне.
Смоляков задергался. Он рвался из-под железной хватки Альфа с такой силой, что у меня в голову закралась одна мысль: а что, если это не снотворное, а препарат, которым Илья Олегович просил сделать ему эвтаназию?