— Самолично будешь насморк у демонов лечить или мне доверишь? — с самым скучающим видом спросила я, стараясь разглядеть сквозь серое марево степень бедствия. — Слушай, а всепроникающую неистребимую пыль тоже ты придумала?
— Это продукт бездействия Великого Разума. Лечи.
Хоть и старалась юная богиня ответить как можно более равнодушно, но я заметила расслабленно опустившиеся плечи, уставшие от напряжения. Дитё, как есть дитё! И куда только её родители смотрят? Или у энергетов не принято воспитанием заниматься?
Сделала ещё шаг вперёд, но так, чтобы не заслонять обзор Маттоттене.
— Уважаемые демоны! — слегка усилив голос магией, обратилась я к тем, кто пришёл покарать меня за хвосты своих правителей. — Я аграбия Маттоттены Справедливой и по её милостивому повелению сейчас избавлю вас от слёз, соплей и чихания. Постойте спокойно…
Хотела было сказать «минуту», но ведь на Кеталопции, должно быть, другое измерение времени, а я так и не удосужилась узнать какое.
— Недолго постойте. Я быстро! — пообещала рогатым и, увидев, как у ближайших зрачки становятся ромбовидными, пообещала: — Больно не будет.
Лихо объединив заклинание чистоты, подаренное мне Инком, заговор от симптомов простуды старой ведьмы и усечённую формулу межвидового целительства из новых знаний, я лёгким щелчком пальцев послала избавление толпе страждущих.
Ух! Мягкой волной, насыщенной ароматом мяты, прокатился тёплый ветерок по коридору, унося в тёмную даль зловредную взвесь. Позволяя без опаски вздохнуть полной грудью.
— М-м-м-м-м… Какой чарующий запах, душа моя! — потёрся о мою голову усатой мордочкой Филипп, незаметно перетёкший мне на плечо. — И чего бы тебе, лапочка, почаще меня так не баловать?
Кот гулял по моим плечам, мягко бодал то в затылок, то в щёки, демонстрируя несвойственную ему нежность.
— Какой запах, Филенька? — потянулась к фамильяру, чтобы прервать затянувшийся неуместный променад, но он ловко выворачивался и продолжал топтаться вокруг головы, напевая что-то лирическое.
— Чару-у-у-ующий! — вплёл в свою песню ответ питомец.
Я ахнула: «Мята!» Заговор старой ведьмы был обогащен вытяжкой мяты перечной, обладающей великолепными антисептическими и бактерицидными свойствами. От простуды замечательное средство. Но помимо этого, у мяты есть ещё один потрясающий побочный эффект — основательно сносить крышу котам. И демонам.
Я стояла, прижав сдавшегося захмелевшего фамильяра к груди, боясь обернуться. Понимание того, что у меня за спиной толпа одурманенных мятой демонов, отключило мозг, оставив одно самое древнее инстинктивное желание: бежать! Что я с удовольствием бы и сделала, если бы было куда. Предо мной стояли парни Пубока, которым я хвастливо обещала разобраться с рогатыми.
— Дети мои! — кто-то вновь воззвал к демонам. Но на сей раз красивым грудным голосом.
— Маттоттена? — недоверчиво рассматривала я статную девушку. Мех и покрой шубки знакомый. Но всё остальное изменилось сильно. В несколько минут богиня повзрослела лет на пятнадцать. Уже не девочка-подросток, а молодая женщина с полуулыбкой на ярких губах взирает на слегка обалдевшее окружение.
— Я желаю видеть ваших правителей, — не обращая внимания на отвисшие челюсти и вытаращенные глаза, объявила богиня. И, не заботясь о том, кто и как исполнит приказ, повернулась ко мне: — Что тебя удивляет?
— Мгновенное взросление, — приходя в себя от шока и стараясь не встретиться с собеседницей взглядом, ответила я.
— Говорила же тебе, что в мире энергетов нет времени. Меняться мы можем только относительно наших созданий. Кеталопция — моя мера взросления. Только приходя сюда, я могу преображаться. И внешне, и внутренне, — и, видя, что я не очень понимаю, легкомысленно махнула рукой. — Это сложно понять, когда постоянно живёшь в потоке времени. Прими как есть.
Согласно кивнув богине, оглянулась на Инка, может он объяснит, как такое может быть. И увидела невероятное. Моего обычно спокойного и рассудительного друга едва удерживали Пубок и пара крепких парней. Глаза стража сияли алым, рот превратился в хищный оскал, мышцы налились силой, демонстрируя всем, что архимаг тайной стражи — это не звание теоретика-ботаника, а статус, заслуженный в реальных сражениях. Не понимая причину его неадекватного поведения, я беззвучно, одними губами, спросила у командира наёмников: