Сначала дворянство Петерграда пришло в ужас от известия, что самый завидный жених столицы выбрал себе в спутницы девчонку без титула, фактически решил соединить чистый древний род с простолюдинами, но затем переполох утих, чему немало способствовало значимое финансовое положение Эллесских. А ради таких громадных денег можно было смело закрыть глаза на столь малое упущение — как отсутствие титула. Ведь через год-два никто и не вспомнит, что была такая Айрия Эллесская, и все будут знать лишь о графине Айрии Светлецкой.
И сейчас, независимо от сплетен, домыслов и слухов, рядом с местом предстоящего венчания собрались сотни людей, желающих увидеть зрелищное представление под названием "свадьба аристократии".
Прямо к центральному входу в храм Ниаока Блаженного подъехала белая карета, украшенная переливающимся на солнце золотом и запряженная шестеркой снежных жеребцов. Народ зашептался, а уж когда на расстеленной прямо по мостовой дорожке под руку с отцом из кареты появилась невеста, так вообще восхищенно загалдел. Платье волшебницы могло поразить даже самую избирательную модницу, не говоря даже о простых людях, зачарованно смотрящих на это изящное чудо. Лицо девушки было прикрыто длинной фатой, так что ни ее выражения лица, ни эмоций видно не было, зато на удивление зрителей, в каждом движении будущей Светлецкой буквально сквозило явное нежелание идти к собору.
Когда приглашенные гости скрылись в храме, народ принялся с нетерпением ждать окончания церемонии, чтобы успеть взглянуть на невесту без фаты и оценить выбор сына первого советника Императора. Хотя многих все же больше интересовали монеты, которые будут раскидывать перед молодоженами после выхода из собора… и вовсе не как знак судьбы, что скоро свадьба предстоит тебе, а просто как лишние финансы, которые можно прогулять…
Айрия стояла в белом подвенечном платье и нервно кусала губу, до боли сжав кулаки. Она уже в десятый раз оглядывалась назад, рассматривая зал, чем вызывала лишь недовольство находившегося рядом Логдана.
Времени почти не осталось. Еще немного и все действия Дениса в другом мире уже будут бессмысленны…
Священник, сам пресвятейший отец Епифантий, читал свадебную речь очень и очень неторопливо, отрабатывая в полной мере полученное от отца Айрии пожертвование на храм. Он поминутно обводил публику испытующим взглядом, требуя от всех проникнуться смыслом своих слов. Но даже самый длинный обряд невозможно тянуть вечно. Епифантий взял с подноса кольца.
— Дети мои, в этот день, озаренный Божьим светом, я навеки соединяю ваши судьбы, жизни и души. Тебе, сын мой, вверяю силу в радости и горести быть защитником семьи, ведущим.
Священник надел кольцо на палец Логдана.
— Тебе, дочь моя, вверяю терпение в радости и горести быть защитницей семьи, ведомой.
Он приготовился надеть второе кольцо вместе с последними словами ритуала на палец Айрии.
Слезы горькой обиды и ужаса почти скатились по щекам, но девушка собрала все свое мужество и еще сильней прикусила губу. Видеть ее страдание? Такого удовольствия она Логдану не доставит.
— И ежели кто-то из присутствующих, сам Господь, ангелы всевышние или, пуще того, демоны считают вправе воспрепятствовать единению этих сердец — пусть остановят руку мою словом или делом.
Святой отец взял дрожащую руку девушки и начал одевать кольцо. Рие захотелось вырваться, бежать, но здравый смысл подсказывал — в этом нет смысла… В последнюю секунду, когда холодный золотой ободок уже коснулся краешка пальца, невеста с легким хлопком растворилась в воздухе…
Зал охнул.
Логдан, несмотря на то, что находился в храме, выругался так, что тут же получил от своего отца подзатыльник.
— Нельзя сквернословить в храме, идиот! — прошипел он, искоса глядя на иконы.
В воздухе шелестел шепот сотен гостей, все переглядывались и в ужасе смотрели на жениха.