Якобсон поднял винтовку, намереваясь покончить с ними. Но прежде чем он успел выстрелить, что-то привлекло внимание бескрылых пожирателей падали, и они повернули головы к джунглям. Перья у них на головах встали веером — очевидно, это был знак опасности. Без единого звука они быстро побежали к кустарникам и очень скоро скрылись из виду.
Француз приподнял мертвую птицу и сказал:
— Теперь я могу ее съесть?
«Лягушатники всегда поглощены мыслями о еде», — поморщился Якобсон и вырвал добычу из его рук.
— Не веди себя как павиан!
Тот хотел обидеться, но увидел, что все остальные направили свое оружие в сторону леса.
— Что это? — прошептал француз.
— Кое-кто похуже этих, — ответил Якобсон, кивая туда, где недавно пировала стая стервятников. Дерево далеко впереди вдруг покачнулось и рухнуло на землю. — Причем гораздо хуже.
Глава 37
Спускаясь по склону холма, Уитни почувствовала, как потянуло холодком. «Интересно, откуда так дует», — подумала она. Но плотная листва закрывала обзор до тех пор, пока они не оказались у подножия. На равнине деревья поредели, и… впереди показалась голубая полоса! А еще через минуту путешественники вышли к огромному озеру.
Его берега терялись вдали, сливаясь с линией горизонта. Легкий ветерок доносил свежие запахи влажной земли и цветов. Как похоже на весну в Новой Англии! По сравнению с душной жарой леса здесь был рай — столбик извлеченного из рюкзака термометра медленно опустился на пятнадцать градусов ниже. Приятному разнообразию антарктического климата обрадовались все без исключения, в том числе и Везувий.
Пес забежал в озеро по самое брюхо и принялся жадно лакать воду. В джунглях во время изнурительного перехода его мучила одышка, он все чаще вываливал наружу язык, выказывая усталость, но сейчас заметно повеселел.
Уитни присела на корточки, зачерпнула живительную влагу ладонями, сделала пару глотков и ощутила прилив энергии. Боже мой, она пьет самую чистую на Земле воду! В течение тысяч лет здесь лежал глетчер, поэтому в ней нет и толики вредных примесей. Утолив жажду, Мирабель улыбнулась. «"Поланд-спрингс"[12] не имеет с этой прелестью ничего общего», — подумала она. Потом вспомнила, что Поланд погребен под горами снега и льда, и вкус воды сразу утратил волшебство.
Райт покрутил свой коммутатор и громко произнес в микрофон:
— Феррел, ты меня слышишь? Ты на связи?
Уитни расслышала лишь шум помех. Райт сорвал наушник.
— Не работает? — спросила Уитни, предполагая, каким будет ответ.
Райт покачал головой.
— Помехи. — И обратился ко всей группе: — Рация отрубилась, так что не расходитесь далеко.
Свежая вода и прохлада озера стали настоящей отрадой для усталых путников. Тем не менее у них возникли серьезные затруднения. Если они решат обойти озеро, то потратят неделю или даже больше…
— Ты знаешь, где мы находимся? — поинтересовалась у отца Уитни.
Меррилл огляделся по сторонам.
— Понятия не имею. — Он похлопал капитана по спине. — Похоже, вы выбрали проводником не того парня.
— Значит, ты не знаешь этого места? — разочарованно протянул Райт, поставив рюкзак на берег.
— Ни в малейшей степени, — осерчал доктор. — Не забывайте, это вовсе не город, в котором я вырос. Антарктида — целый континент. Я не сумел бы выучить его вдоль и поперек, даже если бы прожил здесь всю жизнь. Я… — Тут он смолк, уставившись в пространство.
Уитни проследила за взглядом отца. Он смотрел на далекую гору.
— Что это? — спросила она.
— Шея Старого Гуся, — воскликнул Меррилл, показывая на вершину. Ее очертания действительно напоминали изгиб гусиной шеи.
— Так ты понял, где мы? — с надеждой спросил Райт.
Меррилл улыбнулся и кивнул.
— В прошлый раз все покрывал толстенный слой снега и льда. — Он махнул рукой: — Наша стоянка находилась там. Конечно, это место изменилось.
— Я никогда здесь не бывала, — призналась Уитни. — А ты как сюда попал? — Ей тут же стало неловко. Кому, как не ей, знать ответ!
— Вместе с твоей матерью, — сказал доктор, глядя в лазурные воды озера. — Знаешь, ей бы здесь понравилось.
— Да, очень понравилось бы, — ответила Мирабель. — Быть может, она все это видит.
— Хорошая попытка, юная леди. — Меррилл слабо улыбнулся. — Но я знаю, что ты не веришь в Бога. И не думаю, что ты права насчет матери. Мертвые уже не с нами.