Смена кадра: Замза снова бежит на месте. Одежда его в пятнах синей краски, кетчупа, горчицы и уличной грязи. Но движения бодры и энергичны по-прежнему.
— Готов ли ты ко второму испытанию? — спрашивает диктор.
— Подайте его сюда! — вопит Замза.
Новый кадр: актер украдкой проскальзывает в винный магазин.
— Испытание номер два, — объявляет диктор. — Ловкость рук для удачного мошенничества.
Съемка ведется через окно склада. Мы видим Замзу у холодильника. Он открывает его и начинает запихивать за пазуху банки с пивом. Внезапно до нас доносятся приглушенные крики. Это орет и размахивает руками хозяин магазина.
— Даже если вы предельно осторожны, — вещает диктор, — все может пойти наперекосяк.
Хозяин магазина вытаскивает винтовку с отпиленным дулом и стреляет прямо в грудь Замзе. Сила удара отбрасывает незадачливого грабителя на декоративную пирамиду из бутылок гренадина, который фонтанчиками брызжет во все стороны. Замза поднимается на ноги. Куртка у него изрешечена дырами, из них льется пена, сам он весь в липкой красной жидкости — но мы не можем понять, кровь это или вино. Он хватает еще пару банок и стремглав выбегает из магазина, пока хозяин перезаряжает ружье.
Снова к исходной сцене: Замза трусцой бежит на месте. Одежда его окончательно пришла в негодность, а сам он слегка вымотался. Очередной переход кадра: Замза подбегает к старой леди и выхватывает у нее сумочку. Она начинает молотить его по спине. В следующем эпизоде, изначально не входившем в сценарий, Замза поворачивается и ударом кулака сшибает ее на тротуар. Голос диктора:
— Есть вещи полегче, например, ограбить старушку… А есть и потруднее.
Замза, все тот же медленный бег на месте:
— Потруднее?
— Ну например, приколотить собачонку кому-нибудь к парадной двери.
Переход кадра: Замза катается по лужайке перед пригородным домом. Обеими руками он сжимает за шею маленький отчаянно вырывающийся клубок меха, который тявкает, лает и кусается. Новый переход: Замза прибивает безжизненное тельце к двери дома, звонит в дверь и дает деру. Дверь начинает отворяться… Конец сцены.
— И разумеется, — Замза уже не бежит на месте, а стоит, пытаясь отдышаться; его одежда — сплошное грязное, рваное и окровавленное месиво, — вам надо устроить уличное барбекю.
Монтаж из быстро сменяющих друг друга кадров подлинного столкновения Замзы с Милашками. Маранц так отредактировал эту часть, что процесс весьма смутен и загадочен. В любом случае единственный более или менее продолжительный кадр изображает, как Замза что-то пережевывает и с большим трудом проглатывает. Остальные Дьяволы ликующе вопят и поливают его краденым пивом.
Диктор:
— И когда ты уже думаешь, что все в порядке… Ферман двумя пальцами берет край лохмотьев Замзы и брезгливо морщит нос:
— Приятель, да ты же весь грязный! И еще хочешь называть себя Дьяволом?
Диктор:
— По счастью, наш новобранец знает, что делать!
Замедленная съемка: грязные тряпки Замзы падают в стиральную машину. Дьяволы стоят вокруг и сыплют туда порошок из коробок «Наноклина».
— Он собирается выстирать их в суперпорошке «НАНОКЛИН»! Это ОФИЦИАЛЬНОЕ моющее средство Дьяволов Фермана!
Эпизоды сменяют один друг друга быстрым калейдоскопом. Завершает серию крупный план Замзы, демонстрирующего невероятно чистую «дьявольскую» униформу. Остальные Дьяволы с радостными улыбками подбегают к нему.
Ферман:
— Просто не верю! Как тебе это удалось?
Замза поднимает вверх большой палец и подмигивает в камеру:
— Я управился!
Джет одобрительно смеется. Ферман говорит:
— Что ж, отлично! Тогда официально нарекаю тебя… Тараканчик!
Ровер с Джетом вскидывают Тараканчика на плечи. Зум-кадры нового Дьявола. Во вскинутой над головой правой руке он держит коробку «Наноклина». На экране застывает изображение: крупный план Замзы со стиральным порошком. Диктор:
– «Наноклин». А ВЫ управитесь?
Далее пустили анонс ночного нон-стоп показа самых смешных комедий, но, отвернувшись, я увидел, что никто вокруг не смеется. Все сидели с ошеломленным видом, уставившись на экран. Поймав на себе мой взгляд, один из посетителей пробормотал:
— Просто не верится, что они на это пошли. Эксперимента ради я пожал плечами и заметил:
— Ну, эти парни ведь должны продавать свой порошок, разве нет?
Тот покачал головой.
— В жизни больше не куплю ни коробки «Наноклина». Что бы там ни твердила моя старуха.