— Прошло только три минуты после прошлого блока, — пояснил Гризволд. — Если бы дали ее прямо сейчас, нарушилось бы расписание.
— Вот неплохой момент, — сказала Дансигер.
Я снова взглянул на экран. Из микрофона донесся пронзительный свист, а из выходов со сцены полились потоки людей в форме. Джет с Ферманом вдвоем ухватили Болла под руки и швырнули его в первых троих нападавших, сбив их с ног. Громилы помчались ко все еще катавшимся по полу Искайну, Роверу, Хинду и Шнобелю и проворно извлекли из кучи малы своих товарищей-Дьяволов.
Один из полицейских выстрелил чем-то в Ровера. Тот еле увернулся, и заряд — чем бы он ни был — угодил в спину Искайну. Писатель, содрогаясь в конвульсиях, рухнул на пол.
— Уходим! Через сцену! — прокричал Ферман, перекрывая общий гул голосов.
Дьяволы разделились и побежали — Ферман с Ровером к правой кулисе, Джет со Шнобелем к левой — прямиком в руки поджидающих там охранников. В последний миг все четверо резко развернулись и прыгнули в зрительный зал, умудрившись приземлиться более или менее на ноги — Джет схватил Шнобеля за руку, чтобы не дать тому растянуться плашмя. Несколько быстрых шагов, летучих прыжков — и они исчезли в толпе, которая и так уже ринулась к выходу, образовав давку в проходах. Одна из камер повернулась назад и дала крупным планом лицо непристойно ругающегося полицейского. Выражение, слетевшее с его уст, было понятно даже самому неискушенному в чтении по губам зрителю.
— Все? — спросил я, когда Депп выключил запись.
— Еще минуты две. Народ расходится. Копы, как водится, спрашивают, нет ли среди присутствующих врача, а один сам идет помогать, покуда доктора не подоспели.
— Я имею в виду Дьяволов — они скрылись?
— Бесследно, — сказала Дансигер.
— А жертвы?
— Самолюбие Гарольда Болла, — ответил Гризволд. — Способность Билли Хинда насвистывать.
Я вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Рад, что не видел этого вчера вечером.
— Полиция выписала ордер на арест Дьяволов, — промолвила Бэйнбридж. — Их обвиняют в нанесении телесных повреждений трем жертвам и полицейским, пострадавшим во время драки. Официально Дьяволы скрылись из города, пока шум не уляжется…
— Уляжется! — вскричал я. — Да они чуть не убили…
— Знаем, — перебила меня Дансигер.
— Дай ей закончить, — сказал Депп.
— На самом деле они никуда не скрывались, — продолжила Бэйнбридж. — Отсиживаются в нашем пентхаусе.
Я медленно кивнул.
— Ладно. Дайте подумать. Прикинуть, что мы сможем из этого выжать.
— Выжать?! — закричала Дансигер. — Боддеккер, до тебя что, не дошло?
— Все не так уж плохо, — заявил я. — Если не считать угрозы для репутации «Наноклина», с чем мы можем как-то справиться…
— Не дошло, — сообщила Дансигер Деппу.
— Это даже хорошо, — настаивал я. — Снимает с нас проблему Дьяволов.
Остальные замерли, уставившись на меня.
— Они же преступники, — продолжил я. — Обычные подонки. Где им самое место? — Ответа не было. — Да полно же. Им самое место в тюрьме, верно? Ну где же еще? И они совершили преступное нападение с покушением на убийство и причинением тяжких телесных повреждений — скажем так — на глазах у по меньшей мере миллиарда свидетелей! К концу недели эти кадры обойдут весь мир. Дьяволов запрут в тесные клетки, а ключи выкинут.
— Боддеккер, — проговорила Бэйнбридж. — Ты это серьезно?
Я поглядел ей прямо в глаза.
— Поверь мне. С того самого момента, как они окружили меня на улице и угрожали убить, я ничего так не хотел, как увидеть, что они гниют за решеткой.
Она отвернулась.
— Кажется, я ошибалась в тебе, — тихо произнесла Бэйнбридж.
— Извинения принимаются, — сказал я. — Но это не наша проблема. Нам сейчас надо собрать всех и устроить мозговой штурм на тему — как отмазать «Наноклин» от…
Дверь комнаты для совещаний распахнулась.
— БОДДЕККЕР!
Это оказалась запыхавшаяся Хонникер из Расчетного отдела.
— Терпеть не могу приносить дурные вести — да еще не первый раз, — но кто-нибудь из вас в последнее время смотрел в окно?
Гризволд двинулся к ряду окон и начал поднимать жалюзи.
— Не в эту сторону. На Мэдисон.
— Мой офис.
Я ринулся к двери и, схватив Хонникер за руку, побежал через коридор. Остальные мчались по пятам. Ворвавшись в кабинет, я протиснулся мимо письменного стола и велел феррету растонировать стекла.
— Сию минуту, мистер Боддеккер.
Окна начали светлеть. Хонникер из Расчетного взглянула на улицу.
— О Господи! Стало еще хуже.