Я вставил аудиомонтаж полуновых полухитов «С-П-Б», включая «Эй, Джон» и «Детка, детка, детка, детка» и архивный материал съемок с их самых успешных концертов.
И тут на меня снизошло вдохновение.
— Видео, — продиктовал я феррету. — Солнце…
— Простите, мистер Боддеккер, — перебил феррет. — У меня тут на линии мистер Ферман, он хочет с вами поговорить.
Выбитый из седла внезапной помехой, я аж завопил. Феррет извинился и повторил вопрос.
— Что ему нужно? — спросил я.
— Он хочет знать, намерены ли вы присутствовать на праздновании его восемнадцатилетия на следующей неделе и…
— Скажи, что да.
— Он также указывает…
— Передай ему, я там буду, — рассвирепел я. — Передай, я перезвоню, когда закончу с работой. Скажи, пишу новую рекламу для Дьяволов, это его заткнет.
— Хорошо, мистер Боддеккер.
Я снова поглядел на экран. О чем там это я думал? Я несколько мгновений пожевал губу, и все вернулось.
— Видео. Медленно заходящее солнце, огромное и багровое. Аудио…
— Прошу прощения, мистер Боддеккер. На проводе мистер Джорджсон.
Я рухнул в кресло.
— Что ему надо?
— Он сказал, что хочет поговорить с вами и что это очень важно.
— Скажи ему… — Я закатил глаза. Небось хочет пожаловаться, что в его роботетке «Раба любви» сели батарейки. За несколько недель, что прошли с тех пор, как Дьяволы переехали на новые квартиры, каждый из них успел обзавестись своей моделью (у всех разные) — а выяснив по случаю, что «Радости любви» тоже входят в число моих клиентов, они восприняли это в том смысле, что я главный эксперт по роботеткам, и обрывали мне провод всякий раз, как их интересовало что-нибудь о механизме или особенностях повадок глупых игрушек.
— Мистер Боддеккер, он сказал, это важно.
Я бросил взгляд на экран. Медленно заходящее солнце, огромное и багровое. Аудио ждало моего решения, но голова была совершенно пуста.
— Мистер Боддеккер?
— ЧТО?
— Мистер Джорджсон сказал, это важно.
— Плевать! — заорал я. — Я ему не нянька гребаная! Если у него барахлит «Богиня амазонок», пускай даст ей отвертку и велит разобраться самой. А если он и этого не может, хорошо, пусть придет сюда и допишет вместо меня этот гребаный ролик, тогда я займусь за него его роботеткой! — Я с размаху ударил обеими руками о стол, и боль в ладонях привела меня в чувство. — Прошу прощения, феррет. Ты ни в чем не виноват. Мне все равно, что ты ему скажешь. Просто отделайся от него, ладно?
— Будет исполнено, мистер Боддеккер. Могу ли рекомендовать вам одноступенчатый фильтр личной защиты, чтобы избавиться от подобных помех?
— Отличная идея, феррет, — одобрил я. — Так и сделай. Феррет отключился, а я посмотрел на то, что сейчас высвечивалось в аудиочасти сценария.
Плевать я ему не нянька **СИГНАЛ — НЕПРИСТОЙНОСТЬ** гребаная если у него барахлит богиня **СИГНАЛ — УТОЧНИТЬ ПРАВОПИСАНИЕ** амазонок пускай даст ей отвертку и велит разобраться самой а если он и этого не может хорошо пусть придет сюда и допишет вместо меня этот **СИГНАЛ — НЕПРИСТОЙНОСТЬ** гребаный ролик тогда я займусь за него его роботеткой.
Я покачал головой, велел системе стереть все к черту, вернулся к строке про медленно заходящее солнце и уставился на слово «солнце» так пристально, будто это могло помочь мне вернуть мысль назад. И медленно-медленно где-то на задворках памяти что-то забрезжило. Отлично, сказал я себе.
— Аудио…
Раздался стук в дверь.
— Эй, Боддеккер. Это оказался Депп.
— Не помешал? Извиняюсь. У тебя дверь открыта…
— Порядок, — махнул я ему рукой. — У тебя ко мне какое-то дело?
— Сразу два, — сообщил он, заходя в комнату. Однако Депп не развалился, по своему обыкновению, в одном из кресел для посетителей. — Во-первых, мне позвонил Шнобель…
— Шнобель? С какой стати он звонит тебе? Депп пожал плечами.
— Сказал, у тебя сплошь занято, а из других номеров он вспомнил только мой. Знаешь, Боддеккер, одно дело — работать с этими парнями, но когда они начинают фамильярничать, меня так и подмывает…