Он чрезвычайно соблазнительно улыбался. От того казался легкомысленным. Зато с блестящим чувством юмора и невероятной харизмой. Мы болтали, как добрые знакомые. Ни о чем и обо всем.
Дима попросил разблокировать мой телефон. С присущей бесцеремонностью он набрал свой номер и записал в контактах как Демон, пояснив, что это творческий псевдоним.
— Сегодня я отдыхаю. Завтра буду играть здесь. Придешь послушать?
— Нет, — неожиданно для себя выпалила я. — Сыграй сейчас…
Он встал и молча ушел. Неужели просьба звучала в приказном тоне? Я включила режим «Дарья Михайловна»? Обиделся? Или это его коронный номер — исчезать по-английски?
Рой вопросов кишел в голове. Встряска за плечи вернула меня в реальность. Манька наконец-то объявилась:
— Злишься? Прости, Дашуля. Там классная компания. Зовут к ним присоединиться. Четыре обаятельных мужчины. Один с подругой, а остальные без дам! Я обещала познакомить их с тобой. Ну! Чего ты сегодня такая грустная?
Пронзительный плач электрогитары вонзился в сердце, дрожью прошелся по телу и слился в созвучии других инструментов. На сцене играла группа, с восторгом встреченная запьянелыми посетителями бара. Одни подсвистывали в такт басам, другие отхлопывали ритм в ладоши или ногами под столом.
Неоновые лучи бегали по сцене, освещая краски татуировок на руках музыканта. Он словно танцевал танго с гитарой: страстно, неистово, но при этом трепетно и с любовью.
В заключительных аккордах его пальцы так быстро передвигались по струнам, что казалось, будто это ускоренная съемка. Музыкальный пик, гром в сердце и выдох! Секунда звенящей тишины и ревущие овации публики.
У него сегодня выходной. Значит играл исключительно для меня.
— Даааш, а это не тот тип?.. — Маня кивнула на сцену.
Я не успела ответить, как нарисовался Демон. Волосы выбились из-под резинки и спадали на выбритые виски. Он все еще тяжело дышал. Руки уже не играли, но музыка эхом отдавалась по телу.
— Позже познакомимся, — поспешно буркнул он Маньке, по-свойски схватил меня за запястье и потащил в сторону выхода.
Подруга остолбенела с выпученными глазами и открытым ртом. Выйдя из оцепенения, она бы истошно завизжала: «Зовите охрану, человека похищают!». Но мой одобряющий жест, типа «все ОК», вскользь брошенный Мане, остановил ее от спасательной операции.
Глава 10.
В висках долбило не то от красного полусухого, не то от предвкушения рискованной авантюры. Мы продирались сквозь толпу, словно через непролазные джунгли.
У самого выхода Дима свернул направо и потащил меня по узкому коридору, явно не предназначенному для шатания гостей бара. Он знал, куда идти. Вероятно, бывал здесь неоднократно.
Дверь с табличкой «Служебное помещение» была приоткрыта. В полутемной комнате стояли стеллажи с уборочным инвентарем. Ведра, швабры и канистры с химией предательски загрохотали.
Сильные и властные руки схватили меня на затылке за копну растрепавшихся волос. Дима впился в губы, как странник в пустыне впивается в сосуд с остатками воды. То был не романтичный поцелуй влюбленных, а исступленная схватка скорпиона с тарантулом. Кто победит, а кто сдастся?
Я не планировала сдаваться. Я не планировала ничего, уж тем более заниматься сексом с незнакомцем в комнате уборщицы.
Но и отступать не хотелось.
Он резко развернул меня спиной к себе. Щека уперлась в стену под натиском разгоряченного тела. Его руки играли со мной, как с гитарой. Сжимали напрягшуюся грудь, скользили по животу и спускались вниз, сдавливая лобок.
Дима стянул с меня колготки и задрал короткую юбку. Прильнул губами к шее, а пальцами, как по струнам, скользил по мокрой промежности. Во рту я ощущала сладковатый привкус накрывшего желания. Стан извивался в такт его игры с клитором. Еще чуть-чуть и я задохнусь от перевозбуждения.
Не помню, просила ли я вслух или только в мыслях: «Войди уже в меня!», как он молниеносно расстегнул ширинку и исполнил безрассудное увещевание. Вторая волна дикого, похотливого влечения затмила мой разум. Тело содрогалось от глубоких фрикций, но следовало в такт движениям его члена. Собственная влага струилась по ляжкам, усиливаясь в моменты, когда он сдавливал пальцами твердые соски. Какая тонкая грань между болью и сладострастием!
Нас обоих контузило ударной волной. В тот момент я не слышала ничего, кроме своего рваного дыхания и громкого стона. Звериный охрип огласил его безумный оргазм, и время остановилось…