– Если бы только я мог остановить время и запечатать во льдах, – последний взгляд, едва слышный скрип кровати и тихий звук закрывающейся двери возвестили о нежеланном восходе солнца.
Власть ночи медленно подходила к концу, и запрыгнувшие в спальню нахальные солнечные зайчики стали первыми предвестниками рассвета. Несколько особо игривых сразу устремились к кровати, и легко скользнув по покрывалу, спрятались среди подушек. С любопытством поглядывая на спящую девушку, зайчики решали важный для них вопрос. И вот самый смелый зайчик незаметно подкрался к волосам девушки. Он боялся, но, подбадриваемый собратьями, в один прыжок исчез в рыжем море. Переживая за него, зайчики вышли из укрытий, со страхом наблюдая за малейшим движением волн. И вот они уже весело скачут, заметив прыгающего в волосах девушки храбреца. Исчезая, и внезапно появляясь, герой не заметил, как соскользнул спящей красавице на глаз. Дрогнувшие ресницы, тихий стон, копошение под тканью плаща, и зайчики разбежались по комнате.
Тамми окинула покои сонным взглядом и, проведя рукой по щеке, слегка коснулась губ.
– Сон?
Встав с кровати, она направилась к окну. Несмотря на яркие лучи солнца, земля еще была в объятиях исчезающего тумана. Ветер донес до нее ржание лошадей, топтавшихся внизу и среди нескольких человек стоявших возле них, Тамми сразу узнала Габриэля, он снова уезжал, оставляя ее одну. Тамми даже не заметила, как по щекам потекли слезы. Подняв голову, Габриэль улыбнулся и помахал ей. Быстро смахнув предательские слезы рукавом рубашки, она улыбнулась и помахала в ответ. Игривый взгляд. Воздушный поцелуй. И щеки Тамми пылают ярче ее волос. Закончив приготовления, Габриэль и трое сопровождавших его воинов, сев на лошадей, выехали за ворота. Она стояла у окна, пока они не исчезли в лучах восходящего солнца.
Песни птиц, поющих о новом рассвете и новом дне, просыпающийся замок, вторящий им гомоном голосов и звоном посуды и девушка, завороженно смотрящая на исчезающий туман. Все было таким знакомым и далеким, что Тамми и не заметила, как проснулся ее собственный туман, сотканный из прошлого, настоящего и будущего.
Где было такое же прокрадывающееся сквозь туман осеннее утро. Вгрызающийся в детскую плоть холодный металл. Бессонная ночь, наполненная детскими слезами. Потонувшие в безмолвии леса мольбы о помощи. Одинокая и никому не нужная, дрожа от холода, девочка медленно теряла надежду. Мокрая и отяжелевшая от ночного дождя ткань неприятно липла к детскому телу. В кругу деревьев и тумана она чувствовала чей-то взгляд, дыхание, ощущая присутствие кого-то или чего-то. Вздрогнув от холодного прикосновения, девочка испуганно подпрыгнула и тут же упала на землю, скуля от боли. Как только боль стихла, она осторожно осмотрелась вокруг. Она была одна в огромном лесу и только мрачная тень мелькала среди деревьев. Девочка сразу узнала ее. Черный балахон с глубоким капюшоном и висящая на поясе старинная книга, оплетенная цепью. Она пришла, чтобы забрать ее, но девочка не хотела умирать. Она столько не увидела, не узнала и не сделала. Девочка понимала, что Смерть не забирает тех, кто дышит, а значит, пока она дышит, она живет. Иногда Смерть смотрела в свою книгу, выжидая, словно паук, поджидающий жертву. Не сложно было догадаться, что написано в книге. Осознав, что ей не спастись, она перестала бороться, чувствуя, как жизнь покидает ее с каждым выдохом, девочка ожидала неумолимо приближающегося конца. Все глубже и глубже погружаясь в пучины отчаянья, она не заметила промчавшегося невдалеке шанса на жизнь. Призрачного, хрупкого, размытого, но такого реального.
В звуках стихающего дождя, кромсая нежное полотно тумана на куски, по лесу неслась карета. Бьющие по крыше редкие капли дождя навевали мотивы давно забытой песни. Мимо проносился скучный серый пейзаж, среди которого вспыхнул яркий огонек. Громкий приказ, разорвавший тишину, и карета резко остановилась. Открыв дверь, под дождь выбежал мальчик и, невзирая на грозный крик отца, убежал в глубины леса. Резко затормозив и опершись руками о колени, мальчик пытался отдышаться. Уронив на землю последние капли слез, дождь стих.
Взору Смерти открылась необычная картина. В плену капкана, на земле сидела маленькая напуганная девочка, лет семи, которую легко было спутать с призраком. Она была слишком бледной, худой и в ужасно грязных рваных лохмотьях, почти сливаясь с серостью туманного леса. Если бы не ее рыжие волосы, пылающие живым огнем, и голубые глаза, яркие, манящие, их цвету позавидовали бы сами небеса. Промокшая, дрожащая, словно осенний лист на ветру, но такая милая и живая. Напротив нее стоял девятилетний мальчик. Он не сливался с лесом и не был призраком. Гордый, сильный и прекрасный, а еще такой холодный внешне, но пылающий адским пламенем в душе, словно он был соткан из самой тьмы. Темная одежда, черные волосы, подхваченные сзади тонкой лентой, и колдовские глаза, обрамленные выбившимися из прически локонами. Изумрудно-зеленые глаза, смотрящие в душу. Они видели страх и желание, ложь и правду, жизнь и смерть.