Черным вихрем девчушка носится между отцом и огромным зеркалом подароком короля-лича на ее тринадцатый день рождения. Черная гладкая рама из сожженного дерева с небольшими углублениями и зеркальная гладь, отражающая лишь двоих – отца и дочь. Зеркало пугало и манило, отталкивало и зачаровывало. “У твоего зеркала есть тайна. Узнаешь ее, и я научу тебя заглядывать за врата зеркальных вод”. Слова Норкейна заставили Калиму не только задуматься, но и обратиться к великим источникам знаний – книгам.
Едва окончив завтрак, девочка спешила в библиотеку и не покидала ее до ужина. Незаметно дни слились в месяца, но Калима так и не смогла найти ответ на вопрос: “Какую же тайну скрывает зеркало?”. Девочка все чаще хмурила тонкие брови в попытке разгадать тайну отцовского подарка. Она проводила пальцами по черному дереву рамы, соскальзывая в небольшие выемки, как невнимательный путник попадает в ловушку мелких ямок на дороге. Калима пробовала вкладывать в них драгоценные камни, золотые и даже серебряные шарики, но ничего не происходило. Зеркало все больше и больше казалось пустым и безжизненным.
Почти отчаявшись Калима хотела спросить отца, но в последнее мгновение передумала. Ей не хотелось признаваться в поражении, и немой вопрос повис в воздухе. Так и не сумев покинуть стен разрушающегося замка, он с тихим шелестом шлейфом тянулся за ней следом. Иногда казалось, что девочка замечала его, но тут же отмахивалась, будто от надоедливых мух, но вскоре ее начал преследовать взгляд полный немого укора. Калима, стала часто оглядываться по сторонам, чувствуя чье-то присутствие всем телом, хотя рядом никого не было.
В ночь, когда старая луна умирает, а молодая еще не родилась, что-то едва касаясь темной поверхности деревянного пола безмолвной тенью, скользнуло к кровати. Легким ветерком, приподняв полог балдахина, длинные холодные руки потянулись к шее девочки, и чьи-то когти коснулись кожи цвета старой потемневшей бронзы, почти слившейся с черной подушкой.
Той ночью Калима проснулась с немым криком на тонких губах, дрожью в теле и крупными каплями ледяного пота, стекающего по вискам и спине. Она царапала воздух и касалась шеи в глупой попытке поймать руки невидимого убийцы. Словно утопающие, выброшенные с корабля ветром в бушующие воды океана, девушка боролась за каждый желанный глоток воздуха. Безумный взгляд метался по окружавшей кровать ткани, зацепившись за темную гладь зеркала, мелькнувшую в маленьком разрезе балдахина. Дрожащей рукой Калима потянулась к краю полога и резко отдернула его. В отражении мрачных вод зеркальной поверхности, она нашла ответ на мучивший ее вопрос, и тишину этой ночью из старого замка прогнал пугающий девчачий смех.
Утро следующего дня озарилось улыбкой, и нетерпеливый топот туфелек Калимы эхом пронесся по подземелью. Не так давно король-лич подарил дочери довольно необычного питомца и сегодня Калима впервые кормила своего собственного круадха. Тонкие пальчики крепко сжимали решетку, а широко открытые от восторга черные глаза запоминали каждое движение твари. Вместе с круадхом поглощающим еще живое сердце, Калима питалась страхом в глазах медленно умирающей жертвы.
Тем же днем девочка стояла перед зеркалом, держа в руках покрытые пятнами крови глаза. Калима оглянулась на отца и, улыбнувшись, приложила их к выемкам в раме зеркала. Едва коснувшись деревянной поверхности глаза ожили. Они двигались и осматривались, пугая любого, кто случайно смотрел в сторону зловещего зеркала. Тем же вечером Норкейн научил Калиму заглядывать в глубины зеркальной глади и слушать шелест кожаных крыльев Нетория.
Король-лич ни в чем не отказывал дочери, и каприз принцессы унес не одну жизнь. Калима быстро поняла, что лучшим украшением для зеркала являются глаза молодых девушек. Многие юные и наивные некромантки встретили свою смерть в подземелье замка Норкейна, но еще больше неосторожных девушек из приграничных земель королевства Дрэйгон. Калима с особым удовольствием смотрелась не только в зеркало, но и медленно скользила взглядом по раме наслаждаясь навеки запечатанным в глазах страхом.