– Круадх конечно симпатичней, но ночку можно и потерпеть, – мужской взгляд похотливо прошелся по открытой коже, и в воздухе раздалось разочарованное цоканье. – Жаль, что ты должна остаться девственницей.
Грубо закинув девушку на плечо, мужчина перешагнул через трупы и неспешно пошел по некогда вымощенным гладким камнем улочкам, оставив позади тлеющий факел и место ожесточенной битвы. Редко кто мог похвастаться тем, что слышал смертельное пение круадха и остался жив, но также никто и не рассказывал, как выжить когда вой десятков тварей сливается в одну проклятую мелодию.
Темный Николас не мог использовать магию, но в тоже время его нельзя назвать слабым. В нем было что-то особенное. Казалось, что в глубинах его души таилась иная сила древняя и темная, подобно самой тьме, и подвластная лишь ему одному.
Когда Николас ступал на тонкую грань жизни и смерти, из мрачных глубин на свободу вырывался темный Николас. Как свет и тьма, они были едины, но каждый жаждал стать единственным хозяином тела и судьбы. И чем дальше властвовал свет, тем крепче становились оковы тьмы. Но ветра изменчивы и однажды один одержит победу над другим.
Мужчина уже давно покинул белеющие в рассветных лучах солнца кости Олшивера, а расплывчатые очертания стоящих впереди фигур сулили скорейшее избавление от болтающегося на его плече девичьего тела. “Интересно, а зелье от глухоты у колдуна имеется?” Едва приблизившись к ним, темный Николас грубо сбросил девушку с плеча и стоящий рядом с колдуном стражник лишь чудом успел подхватить падающую принцессу.
– Осторожнее, – мужчина испепелил взглядом проигнорировавшего его некроманта.
Мобрук молча протянул темному Николасу пузырек со светло-желтой жидкостью и указал на уши. Поболтав зелье в руке, некромант откупорил его и выпил. Резкая боль пронзила сознание насквозь, отдаваясь эхом в ушах, но темный Николас лишь слегка тряхнул головой. Державший на руках принцессу стражник не сводил с некроманта удивленного взгляда, как и другой мужчина, стоящий с ним рядом.
Усмехнувшись, колдун откинул полу плаща, вытащив из сумки на поясе небольшую деревянную коробочку с довольно необычной крышкой. Искусно вырезанные ветви деревьев с маленькими дырочками в просветах. Осторожно открыв ее, Мобрук вытащил на встречу теплым солнечным лучам рогатого паука[2].
– Разве она не прекрасна? – колдун нежно, даже любовно, едва касаясь кончиками пальцев, погладил желтое брюшко своей любимицы.
“Так вот она какая, любовь колдуна”. В отличие от любопытных стражников, темный Николас более спокойно наблюдал, как самка паука подставляется под ласкающие пальцы колдуна. Закончив своеобразный любовный ритуал, Мобрук нежно опустил любимицу на землю и, вытащив еще один пузырек с зельем, облил ее.
Довольно быстро самка увеличилась в размерах. Хоть для замка она и была не опасна, но вот для кареты очень даже. Темный Николас не стал отказывать себе в удовольствии и сполна насладился испуганным видом стражников. Хотя в чем-то он мог их понять. Ведь такая красавица способна напугать довольно многих.
Казавшиеся короткими темные лапки теперь ничуть не уступали по высоте карете, а желтое плоское брюшко поистине напоминало королевское ложе. Нехотя некромант вынужден был одобрить выбор колдуна. Лошади слишком шумные для этих земель, да и к тому же они не так выносливы как пауки не говоря уже об удобстве в путешествии.
Размеры брюха самки позволяли спокойно разместить там несколько человек. Темные ямки, расположенные на нем не давали соскальзывать, а шесть крупных шипов надежно защищали не только от падения. Для путешествий по мертвым землям Мортуус рогатый паук не только прекрасный выбор, но и очень удобный. Правда, только при наличии необходимых зелий, конечно же.
– Что ж, – колдун протянул некроманту очередной пузырек, но уже с рубиновой жидкостью. – Как договаривались. Но не забывай! – Мобрук ласково погладил одну из покрытых щетиной лап своей любимицы. – В цепях окажется лишь один из вас. И это можешь быть ты.