– Мне не привыкать, – некромант наслаждался переливами алых бликов в лучах игривого утреннего солнца.
– Эти цепи не похожи другие. Ты можешь остаться их пленником навсегда.
Темный Николас ничего не ответил, только молча наблюдал, как колдун взбирается на брюхо своей красавицы. “Может и себе завести такую любовь?”
Некромант не раз успел проклясть колдуна и его сковывающее зелье. Из-за них он год провел в цепях. “Если бы не круадх…” Он почти утратил надежду, когда ощутил холод приближающейся Смерти, услышал мотивы песни, над которой не властны Драконы и уловил дурманящий запах крови. Боль, сломавшая Николаса, стала ветром свободы, сбросившим оковы, удерживавшие его во тьме. Больше темный Николас не позволит цепям коснуться его.
Широкая полоса света упала на связанную девушку. Она что-то отчаянно кричала, но поврежденный слух мужчины улавливал лишь приглушенный свист ветра и гулкое эхо ударов собственного сердца. Темный Николас сделал шаг в ее сторону, и лучи солнца отразились в ледяной стали кинжала.
Дверь резко захлопнулась, забрав с собой не только единственный источник света, но и последнюю надежду девичьего сердца. А долгие надрывные крики, пронизанные мольбой, страхом и болью еще долго ласкали слух блуждающих вокруг дома тварей порожденных древним проклятьем.
[1] Ритуал Вечной ночи – один из способов обратить некроманта в высшую нежить, лича.
[2] Рогатый паук (лат. Gasteracantha) – род аранеоморфных пауков из семейства пауков-кругопрядов. Эти пауки могут достигать размеров до 3 см в диаметре (измеряется от шипа до шипа). Часто ярко окрашенные колючие шарообразные пауки имеют широкое, твердое брюшко, которое может быть белым, оранжевым или желтым с красными отметинами. На брюшках самок есть по шесть красных, оранжевых или черных шипиков, тогда как самец мельче и не имеет шипов, и вместо этого у него четыре-пять коротких темных выступов.
Глава 13
Темное покрывало туч надежно укрывало солнце, обещая наполнить день долгими ливнями и грозами, а некогда украшенные цветами осени листья, стремительно теряли свои краски и обреченно опадали на холодную землю. Вдалеке еще звучали робкие песни птичьих голосов, а в воздухе можно было уловить последние нотки запахов осени и только лишь, почти не стихающий болезненный девичий крик нарушал уютное волшебство осенней картины.
Вольген велел подать трапезу в теряющий свою былую красоту сад, где слух короля услаждал тонкий голосок юного создания. Миленькая сиротка, из небольшого храма Инносентии, совсем недавно появилась в замке, как один из подарков верховной жрицы Его Величеству, отправляемых в первые дни месяца. Вольген всегда считал себя более чем справедливым королем, а потому, когда кто-то не мог уплатить налог, то отдавал что мог: еду, ткань, скот, даже сыновей и дочерей; что давало возможность не платить деньги части войска. Под удар кнута Вольген поднимает кубок с вином, а губы расплываются в довольной улыбке. Он наслаждается еще одним девичьим криком, в то время как по горлу растекается красный напиток.
Девчонка сама виновата в том, что ее сейчас наказывают. “Видно жрицы совсем забыли, как нужно воспитывать будущих служанок этого замка иначе эта девка не посмела бы мне отказать”. Еще недавно напоминавший бушующий в шторм океан Вольген мечтательно наслаждался утренней трапезой, терпким вкусом вина и срывающимся голосом строптивой девчонки. С таким праздником могло сравниться только лишь одно – мысли о ниспосланном им наказании глупым жрицам и служительницам храма Дракайны любви. “Поговаривают, там есть молодые и довольно миленькие девушки, к тому же еще и невинные. Думаю, мои воины будут более чем довольны”. Вольген воистину был самым щедрым и добрым королем. “Жаль только не увижу очаровательных глаз верховной жрицы, когда двери храма распахнуться и его осквернят своим присутствием мужчины. Возможно, ветер все-таки донесет до моих ушей их сладкие голоса”. Пошло усмехнувшись Вольген ненадолго задумался, обратив свой взор к горизонту. Отпив еще один глоток вина, он поставил кубок на небольшой столик и подозвал стоящего неподалеку стражника.
– Отправь гонца с посланием к графу Сайлосу. Через несколько дней в замок прибудут генералы, пусть пришлет девушку погостить. Бедняжка должно быть сильно истосковалась по своему жениху.
Как бы Вольгену не хотелось продлить столь прекрасное утро, но у всего однажды наступает конец. Трапеза была окончена, как и наказание девушки. Отвязав худенькие девичьи руки от ветки старого дуба, стражник перекинул израненную служанку через плечо и направился в замок, где ей обработают раны от кнута и уже ночью отправят в казармы к воинам. Вольген особенно ценил хороший отдых – это придавало больше сил и хорошо отражалось не только на службе, к тому же другие служанки становились намного послушней и покорней.