Временами меня посещают странные мысли: если бы мы тогда не вошли в дверь, что скрывала от наших глаз величайшее сокровище королевства Сильвалус – Древо Жизни, или взяли с собой больше воинов, или не сводили своих взглядов с подлого короля Солана? Изменило бы это случившееся? Правда ли, что Древо Жизни было нашим единственным спасением? Жаль, что ответы ведомы лишь Фаторуму и жрецам, хранящим тайны великой книги судьбы мира Хеимури-Мефур.
В храме не было ни пола, ни крыши, лишь небольшая тропинка, ведущая сквозь зелень травы к дару Ливаллис. Озаренное лучами солнца и похожее на вековые деревья Конгурана Древо Жизни восхищало своей мощью и великолепием: огромный белый испещренный трещинами ствол, что не обхватить руками и двадцати мужчинам, и небольшие изумрудно-зеленые листья. Даже издалека можно было рассмотреть каждый листик Древа и удивительную игру солнечных лучей в его огромной раскидистой кроне. Но подойдя к нему ближе, мы осознали, как же глупо было доверять глазам, думая, что дар Ливаллис может быть всего лишь красивым деревом. Я не могу быть уверенным в этом, но тогда мне казалось, что Его Величество и сопровождавшие нас воины верили, что источник блеска и пятен на листьях восходящее солнце, но как же мы ошибались.
До того дня, насколько мне известно, еще ни один человек, кроме королевской семьи королевства Сильвалус, не видел как само Древо Жизни, так и его удивительные плоды. К сожалению я не смогу зарисовать увиденное мной, но постараюсь описать, дабы те кто будут читать эту книгу смогли хотя бы отдаленно представить себе открывшуюся пред нашими взорами картину. Плоды Древа Жизни можно сравнить лишь с нераспустившимися цветами, разве что там, где нераскрывшийся цветок крепится к стеблю плоды более широкие, а другой конец заострен, словно острие копья. Но в отличие от лепестков сами плоды прозрачные и напоминают чешую змей с золотистыми краями, позволяя видеть сокрытые в них ягоды. Даже не касаясь самого плода, мы могли увидеть каждый изгиб золотой нити чешуйки. Внутри же была чистейшая, будто слезы самой Ливаллис, вода и плавающее в ней драгоценное сердце плода: небольшая круглая ягодка, нежно-голубого цвета покрытая едва заметными рваными цепями белых трещин. Плоды светились сами по себе, из-за чего казалось, что среди листьев Древа Жизни сияют несколько сотен маленьких солнц.
Очарованные столь удивительной красотой дара Ливаллис, мы не сразу заметили стоящего рядом с Древом Жизни Его Высочество, принца-некроманта, Мортууса и полулежащую у его ног принцессу-жрицу Сильвию, небрежно укрытую его плащом. Помнится, здешние воины называли ее хранительницей дара Дракайны жизни, но тем утром она была не более чем обесчещенной девушкой, а мы – беспечными глупцами. Иначе король Солан не смог бы вырваться из ослабшей хватки отвлекшихся на созерцание плодов Древа Жизни воинов и выхватив меч одного из них вонзить его в белоснежный потрескавшийся ствол. Никто из нас не ожидал подобного от того кто утратил волю к жизни, а потому все застыли словно статуи. Все кроме Его Величества. Обнажив свой меч, он одним ударом отрубил голову жестокому королю, не дожидаясь, когда тот отпустит рукоять меча. Отчаянный и болезненный крик принцессы-жрицы Сильвии не только вернул нам возможность двигаться, но и обратил наш взор на дар Ливаллис. Белый ствол Древа Жизни медленно окрашивался красной паутиной стекающей по трещинам коры крови из места, куда король Солан воткнул меч.
Едва кровь, стекающая по стволу Древа Жизни, коснулась земли, как ветер резко усилился, а небо неожиданно закрыли тучи. На мгновение нам показалось, что наступила ночь, но эту мимолетную иллюзию разрушил гневный рев Дракона, возможно, это была сама Ливаллис или это все же были гром и разорвавшая небеса молния? Ответить на этот вопрос я не смогу даже спустя время, как и на другой. Почему мы не сразу заметили, как изменилось Древо Жизни и что от него уже исходит не ощущение спокойствия и тепла, а холод и пугающая тьма. Некогда белоснежный ствол и ветви внезапно почернели, плоды сравнялись цветом с пламенем, а изумрудные зеленые листья начали тлеть и осыпаться, обращаясь в пыль, даже не касаясь земли. Также как и слишком поздно мы обратили наши взоры на принцессу-жрицу Сильвию, вернее ту, что когда-то была ею. Те же длинные черные волосы и яркие изумрудные глаза, только теперь ее кожа, некогда похожая на снег, посерела и покрылась паутиной трещин. Оглушивший нас крик, когда-то мелодичного голоса, огрубел и стал похож на лай огромной своры собак.