Повисла тяжелая тишина, а потом Блэйк сказал:
— Это не честно. Я больше, сильнее и могу прибить демона одним ударом кулака, и поскольку мы пытаемся оставаться инкогнито, давайте не будем забывать, что мои способности более незаметные, чем у этого мистера Очевидности, — он указал на Эйдана.
Матиас кивнул.
— Может, это и правильно.
— Нет! — хором сказали мы с Эйданом. Он выпрямился, настолько удивившись, что забыл взять меня с собой.
Я шлепнулась на пол.
Эйдан пошел к Матиасу.
— Блэйк — ужасный вариант.
— Эй, — запротестовал Блэйк, поднимая меня на ноги. — Это не я уронил ее на задницу. Он такой засранец, детка.
— Матиас, — выпалила я. — Ты же не серьезно.
Весь этот план такой шаткий. И Блэйк в качестве моего «парня» был глазурью на пороховой бочке под кексом катастрофы.
Австралиец пожал плечами.
— Да какая разница? Пока ты в безопасности, не важно, кто тебя защищает. Или, — его взгляд мог укрыть Сахару слоем снега толщиной в фут, — может, у тебя есть предпочтения? Скажи мне. Я назначу любого, кого пожелает твоя душенька.
Прекрасный выбор слов. Козлина. Я ответила на холодный взгляд Матиаса, чувствуя, как остальные парни наблюдают за мной, ждут моего ответа. Он подловил меня. Мы оба знали, что подловил. Холодок побежал по моим плечам. Однажды я отплачу ему, но не сегодня. Все, на что я могла надеяться, это что он поступит правильно. А если нет, буду придумывать план мести.
— Конечно, у меня нет предпочтений. Я просто думаю, что весь этот план — идиотский.
— Что ж, — сказал Матиас. — Я тоже не в восторге, но пока парень-телохранитель — лучший вариант сохранить тебе жизнь. И лучший вариант на эту должность — это... — Он повернулся к Эйдану. Я вдохнула с облегчением, — ... Блэйк.
— Да! — Блэйк исполнил победный танец.
Я заставила себя подавить стон, который сопровождал перевороты в моем животе.
— Матиас! — Эйдан поймал Австралийца, прежде чем он покинет комнату. — Он никогда не будет правдоподобным парнем для нее.
— Об этом я и говорю, приятель, — стальные глаза Матиаса метнулись от меня к Эйдану. — Правдоподобный и не нужен.
Глава 31
Доставив меня, домой, Эйдан, козел эдакий, выдал папе, что меня ударил током разбившийся фонарь. Включив режим доктора, папа запихнул меня в дом, заверив, что Хельсинг безопасно вернулся домой, и достал свою старомодную громоздкую черную медицинскую сумку, чтобы полностью осмотреть меня.
— Кажется, ты в порядке, — сказал он, перепроверяя мои глаза. Несколько царапин, микроскопические ожоги, но я прошла проверку. — Как чувствуешь себя? Тошнота? Головокружение?
Я покачала головой.
— Все хорошо.
Он кивнул.
— Я буду проверять твои жизненно важные органы, следующие несколько дней, днем и вечером. Хоть что-нибудь изменится — дай мне знать. И прошу, будь осторожна. Предполагалось, что этот город будет безопаснее мегаполиса. Но ты хотя бы нашла старых друзей. И они рассказали мне, что случилось.
А потом мне пришлось выслушать бесконечное бла-бла-бла о моих ответственных новых-старых друзьях, которые спасли меня. Я понятия не имею, как не лишилась языка, учитывая, сколько раз мне пришлось его прикусывать.
Я по три раза проверила, что каждое окно и дверь в доме были заперты. Когда я, наконец, забралась в кровать, Хельсинг сел перед окном, соединяющим мой дом с домом Тристана, непоколебимый и неподвижный, как Королевский Гвардеец. Не считая хвоста, которым он махал из стороны в сторону, как метроном.
Демон продолжает свою напыщенную речь, ступая по сухим сосновым иглам, грозящимся воспламенится от искр, капающих с его тела. Огонь привлек бы ненужное внимание.
— Беззащитная девушка, к тому же сбитая с толку своим собственным существованием.
Электрические заряды пульсируют и переливаются голубыми, серебристыми и фиолетовыми паутинками, тянущимися по его телу.
— Но она защищена, Фискик.
Демон поворачивает голову к новому голосу. Он обыскивает темноту и идет ближе к воде.
— Эхо? Следовало догадаться. Ты все испортил!
Эхо издает смешок, выходя из озера, его человеческая форма состоит из цветных перекатывающихся волн. Сквозь его полупрозрачное тело можно видеть озеро — размыто и затуманено. Облака затягивают все небо, за исключением круга, прямо там, где сияет полная луна, словно она своей яркостью выжгла дыру.