К несчастью, ему так и не дали вдоволь пофантазировать. У мирно ехавшей впереди кареты им было замечено какое-то движение. Ее дверца приоткрылась, а из нее ловко выскочил Баронов телохранитель, лавируя между наемниками он приближался к Веберу. Наконец, в нескольких метрах фигура остановилась, практически вытянувшись в позерскую стойку:
— Его сиятельство желает вас видеть.
Предсказатель не сразу сообразил о ком идет речь, и настойка на этот раз была ни при чем. Подумать только, какое в их группе могло быть сиятельство? Никого доселе так еще не называли в присутствии Верго, и он уже даже собирался переспросить, но, наконец, осознание личности подразумеваемой персоны пришло к нему. Речь безусловно шла о наследнике. Вебер напрягся, изо всех сил пытаясь вспомнить как его зовут. Марк — кажется именно так Риганец называл живой груз что им приходится конвоировать.
Проследовав к карете, Вебер вскочил на запятки, потянув лакированную дверцу на себя. Дверка легко отворилась, обнажая скрытое содержимое экипажа. Предсказателя встретили уже знакомые ему темно-фиолетовые сиденья, что были покрыты нежной шелковой тканью, не менее известные ему велюровые занавески приглушили свет, как только он прикрыл за собой дверцу. Весьма необычная атмосфера, формируемая пресыщенным дорогими парфюмами спертым воздухом и давящим полумраком окутала вошедшего.
Сиденья, достаточно широкие чтобы на них можно было не только усесться вчетвером, но даже и лечь вразвалку, были тщательно уложены пышными подушками с затейливыми золотыми узорами. Верго уселся на пустующее сиденье, прямо напротив скрывающейся в полумраке фигуре Марка.
Пускай в своих виденьях предсказателю уже доводилось бывать здесь, но рассмотреть внутреннее убранство кареты в подробностях, в спокойном состоянии, он имел возможность впервые. Риганец явно не пожалел денег на покупку данного дормеза, об этом кричало все, начиная от непомерно дорогих декораций и пушистого устилающего пол ковра, заканчивая вмонтированным в потолок электрическим светильником и сетью небольших коморок-шкатулок, скрывающейся за откидной спинкой сидений. Особенно впечатляла высота экипажа — в нем можно было спокойно стоять в полный рост, что было редкостью для подобных транспортных средств. Из-за размеров вьючного жука создавалось обманчивое впечатление что сама карета была вполне себе стандартных габаритов, насколько же оно было обманчиво снаружи, настолько же неправдоподобно внутри.
Юный Пальмонтский нервно восседал у самого окна, перебирая собственные побледневшие пальцы. Немного прищурившись можно было разглядеть безвкусные бежевые штаны и неясного цвета длинную тунику, что на себе носил наследник. Поскольку в карете царила духота (чему изрядно способствовали закрытые наглухо окна), парень мог себе позволить подобную легкую одежду. Предсказатель же, будучи укутанным в весьма теплые одеяния довольно быстро начал чувствовать себя подобно молочному поросенку, запекающемуся в печи. Максимально расстегнув ворот кафтана он с нетерпением смотрел на затянувшего молчание наследника, ожидая, когда же тот начнет свою речь. Надолго его терпения не хватило:
— Мог бы хотя бы проветривать здесь иногда.
— Я хотел поговорить с вами о кое-чем, — пропустив его реплику мимо ушей отозвался наследник.
Верго демонстративно развел руками, показывая свою готовность к грядущей беседе. Бледно-зеленые глаза Марка наконец оторвались от занавески, сфокусировавшись на собеседнике.
— Я слышал, что именно вы предсказали недавнее… нападение. И именно с вашей помощью нам всем удалось избежать гибели. Вы действительно можете видеть будущее?
— Ну, бывает, — Вебер намеренно дал как можно более расплывчатый ответ, ему не нравилось куда шел разговор и его особенно раздражал сидящий напротив сопляк, что весь их путь подобно трусливому кролику скрывался ото всех, а теперь нагло вызывает его на подобные беседы. Все еще находясь под действием настойки, предсказатель невольно позволял самым отвратительным чертам своего характера найти выход через свое поведение.
— А вы… могли бы как-то заглянуть в мое будущее? Я конечно заплачу. Заплачу сколько скажете! Пускай я не могу сделать этого сейчас, но вскоре я стану князем и у меня будут очень большие финансовые возможности, — ломающийся юношеский голос противно корежил слова, лишая собеседника всякой веры в серьезность сделанных заявлений.