— Не удивляйтесь, если первым же своим указом я запрячу вас за решетку, за такие то слова! — озлобленно выпалил наследник. На его щеках заиграл румянец, брови рассерженно наползли на глаза, а губы выровнялись в тонкую едва изогнутую вверх линию. Слова о внешности определенно задели юношу. С секунду помедлив тот все же грустно добавил:
— Хотя, едва ли это когда-нибудь произойдет. Чудо что мы еще живы, и я сильно сомневаюсь, что нам удастся добраться до Ганои.
Губ Верго коснулась легкая улыбка. Юнец, впервые показавший ему зачатки того что можно было бы назвать характером, одним своим видом поднял предсказателю настроение. Про себя Вебер отметил что возможно, только возможно, с сопляком не все так и печально. Риганец знатно постарался чтобы сделать из наследника безвольную зашуганную мышку, готовую безропотно выполнить любое приказание, но именно будучи загнанными в угол, мыши подчас и обнажают свои неожиданно острые зубки. Верго это было известно, как никому другому.
История, что так и не была рассказана до конца Марку, несла в себе совсем другую цель, никак не связанную с развлечением наследника. Прокрутив давние события в голове Вебер напомнил самому себе, через что ему уже удалось пройти. Ни страшные видения Глари, ни полчища насекомых и рядом не стояли с тем кошмаром что ему пришлось пережить. Он перенес ад, выжив благодаря собственной смекалке и силе воли, не без руки помощи свыше, разумеется. Осознание значимости пройденного, подпитываемое надеждой о том, что это последние серьезные трудности с которыми предсказателю приходится сталкиваться перед досрочной, пускай и заслуженной пенсией, наполнило Верго до краев, насыщая его долгожданной самоуверенностью.
— Глупости. Что бы за тобой не пришло, пускай это будут даже демоны из самого ада — живым и по большей части невредимым ты доберешься до Ганои. Ведь с тобой не абы кто, а человек бесчисленное количество раз бросавший вызов смерти, выигрывая раз за разом. Яды, покушения, засады и даже чудовища — ничто из этого не помешает мне выполнить свою работу, — проговорил Вебер с трудом веря, что это он сам так уверенно произносит столь пафосные речи. Появившаяся самоуверенность буквально вскружила предсказателю голову, предавая его словам особую убедительность. Бросив на собеседника не то ободряющий, не то пренебрежительный взгляд, разошедшийся горе-оратор привстал с подушек, отворяя дверцы кареты навстречу яркому солнечному свету. — Справься с внутренними демонами парень, а уж тех что придут за тобой наяву оставь мне.
Выскочив из остановившейся кареты предсказатель благоговейно вздохнул полной грудью, позволяя в меру прохладному ветерку окончательно пробудить его. Новое поселение вызывало у Верго смешанные чувства: здесь определенно не воняло так как в Глари, да и гор мусора было не видать, но все же десятки покошенных и развалившихся лачуг создавали тревожное ощущение заброшенности этого места. Жилым считался лишь самый центр поселка, удерживаемый хоть в сколько-нибудь приемлемом состоянии. Посреди немногих уцелевших хижин, на деревянных жердинах, позаимствованных из крыши чьего-то сарая, сушились рыболовные сети от которых неприятно несло несвежей рыбой и тиной.
Слегка заросшие тропинки оплетали все видневшиеся здания, сходясь вокруг единственной на всю деревню мельницы, которая по виду уже лет десять как не функционирует. Немногочисленные постройки выглядели мягко говоря ненадежно. Примерно половина из них была подперта крупными бревнами, уберегающими от обвала обветшалые древесно-глиняные стены. За мельницей виднелся старый скотный двор, стоящий впритык к деревянным лавкам рынка. Сказать, что обе эти структуры знавали лучшие времена — это ничего не сказать. Чудом был сам факт того что они еще не сложились карточным домиком под напором суровых помонтских ветров и проливных дождей.
Вебер уже был готов признать Поркень очередной деревянной гробницей Помонта, как вдруг заприметил движение к западу от мельницы. Там, неподалеку от крохотной, сбитой из досок церквушки, располагался старый, но довольно крепкий каменный колодец. Стоящий у него мужчина средних лет с немалым упорством зачерпывал из колодца воду ржавым железным ведром. В качестве второй емкости незнакомец использовал крупную канистру со срезанным верхом. Наполнив оба вместилища он нацепил их на древнее как сама деревня коромысло, подняв которое засеменил в направлении одной из лачуг.
— Это вам конечно не уютные улочки Ганои, — заметив уныние Верго подначил того Голдберг.