Внутри покошенного здания оказалось уютнее чем он себе представлял. Помещение было вытянуто слегка изогнутой буквой «Г», встречая гостя с порога весьма странным, но на удивление гармоничным убранством: увешенные чем-то вроде бурых потрепанных ковров стены обступали лакированный деревянный пол, балки перекрывающие своды крыши несли на себе десятки закрепленных пучков сушащихся трав, среди которых проглядывались беленькие ромашки, пахучая лаванда, связки чеснока и душистая полынь. Под всем этим растительным разнообразием располагался сбитый из обожженных еловых досок, крупный лакированный стол и пара разукрашенных традиционными помонтскими узорами лавок, стоящих от него по обе стороны. Помимо прочего в доме присутствовала крупная грубо побеленная глиняная печь, пригодная как для приготовления пищи, так и для обогрева филейных частей владельца дома холодными ночами. Ближе ко входу стоял непомерно здоровый платяной шкаф, содержащий в себе, по всей видимости, годовой запас пыли. Обок этого гигантского пылесборника располагался длинный, адаптированный под еще одну скамью ларец, устланный тонкой, слегка закопченной тканью. Самый дальний угол дома, будучи уставленным разной утварью на манер лопат, удочек и вил также служил слегка укрытым входом в небольшую кладовку.
Еще до пришествия Верго наемники уверенно оккупировали все пригодные для сидения поверхности, с нетерпением ожидая готовности запекающегося в печке картофеля. Пуская слюни и громко переговариваясь, бойцы наполняли нутро здания приятным и успокаивающим гулом своей беседы. Чем-то здешняя атмосфера определенно напоминала предсказателю царящий в тихих уголках федерации дух вечно переполненного кабака. В хорошем смысле.
Между гостями из стороны в сторону бродил хозяин. Это был щуплый бородатый мужчина средних лет, облаченный в мешковатую льняную рубаху, лишенную какого бы то ни было узора, как и различимого цвета, да в пару на редкость измаранных штанов, почти полностью закрывающих надетые на босую ногу лапти.
Как выяснилось впоследствии, этот обладать низкого сиплого голоса звался Раус, с ударением на первый слог. По мнению Верго, суровое имя отлично подходило заросшему рыбаку. Хозяин оказался немногословным и довольно неловким человеком, пытающимся угодить всем и сразу, но при этом скорее путающимся под ногами, нежели приносящим реальную пользу. Его слишком уж краткие советы, скупые любезности и попытки подсобить вконец осточертели собравшимся в доме людям уже к концу первого получаса, едва не вынудив Остина высказать Раусу в лицо в своей классически-жесткой манере что он о нем думает. Напряженную ситуацию разрядила вовремя вмешавшаяся Арчи, уведя хозяина в дебри полу-философских рассуждений о тяжбах жизни в Поркени.
Барон неподвижно восседал у самого окна, все эти пол часа хмуро и молчаливо наблюдая за окружающим деревню туманом. Иногда он слегка оборачивался, бросая на предсказателя быстрый и многозначный взгляд, и каждый раз у последнего складывалось ощущение что вот-вот, и усач заговорит с ним своим привычным дружелюбно-заговорщицким тоном, но вновь и вновь Голдберг тревожно обращал свой взор к окну, словно не находя нужных слов для беседы.
Верго все понимал. Их с Бароном разговор о предчувствиях был в меру информативен. Если на пути к поселению усач еще пытался поддерживать бодрый вид, отшучиваясь и травя свои многочисленные байки, то здесь, почти что физически ощутимая угроза, застывшая в жарком воздухе, выдрала из Голдберга все его остатки самоуверенности и жизнерадостности.
Предсказатель все еще испытывал на себе приятные седативные последствия от выпитой какое-то время назад настойки. Будучи в состоянии поднятого духа, навеянном спонтанным самовоодушевлением в карете, он небрежно отмахивался от тревожного чувства, аргументируя себе же свое спокойствие отсутствием каких бы то ни было видимых угроз. Пускай он и не был доволен остановкой в столь жутком месте, излишне паниковать Верго тоже не желал.
Туман тем временем полностью поглотил всю деревню. Видимость на улице уже составляла не более двадцати метров, и уверенно продолжала падать. Окрашиваемые пробивавшимися с горных пик лучами солнца, клубы молочной взвеси принимали темно бурый цвет. Веберу доводилось слышать о розоватых туманах на берегах единственного моря федерации, что звались местными «кровавыми», хоть и не несли в себе угрозы, но вот о бурых дымках до этого дня он и слова не слыхал. Впрочем, чрезвычайно активный Раус поспешил заверить что для их глубинки это не что иное, как обыкновеннейшее явление. Наемники с умным видом закивали, пускай и отпустив пару комментариев о недобром знамении, да только мрачная мина их предводителя дала знать, что Остина слова хозяина не очень то успокоили.