Выйдя из отсека дезинфекции, Дэмиан прошёл проверку на входе. Загорелся зелёный индикатор — он был здоров и его организм был полостью свободен от токсина. Молча я наблюдала с камер, как он пересекает фойе, как направляется к лифту, снимая на ходу респиратор, как идёт по коридору вдоль опенспейса, скидывая и вешая на сгиб локтя кожанку, как стучится и дёргает ручку моего кабинета.
— Ты с ума сошёл?! Я просила всех сотрудников без исключения оставаться дома! О чём ты думал вообще! — я взвилась сразу же, как увидела его высоченную фигуру в дверном проёме.
— Я не мог оставить тебя одну разгребаться со всем этим дерьмом, — невозмутимо парировал Браунинг, оттесняя меня от моего же компьютера. Пока он набирал неизвестные мне коды в систему связи и интеграции, я смотрела ему в затылок с потемневшими от влаги волосами, на шею, начавшую краснеть от раздражения, на простую черную футболку и джинсы — комплект, явно не подходящий под офисный дресс-код, первый попавшийся под руку — и со стыдом и тревогой понимала, что рада ему. Рада, что он здесь.
Глава 6
— Колокольчик, я не понимаю, что тебе всё время не так?
— Почему у вас до сих пор нет детей? Он ведь бросит тебя.
— У тебя такой вид, вся скорбь мира! Встряхнись.
— Ты придумываешь.
— Ударил? Так ты не провоцируй!
Звонок отца вытащил из моей памяти целый сборник цитат и пассажей, которых я получала в свой адрес, раз за разом приходя в дом родителей за помощью и защитой. Это сейчас я в полной мере чувствовала обиду и злость, а тогда мне казалось, что я схожу с ума. Реальность ускользала от меня: я испытывала боль, унижение и страх, но мать пыталась внушить мне, что это мне только кажется. Тогда я всерьёз засомневалась в своей нормальности, ведь даже самые близкие люди вставали на сторону Патрика. Я была виновата, что спровоцировала. Я была виновата, что не угодила. И в том, что я не умела читать мысли и предугадывать желания я тоже была виновата. Но никто не знал, что желания Патрика предугадать в принципе было невозможно. Он порой противоречил сам себе: он призывал меня экономить пакеты для мусора, но в то же время возмущался, что мусора в пакете больше половины, и так было во всём. Он поощрял во мне независимость и желание работать, и в то же время страшно злился, что я задерживаюсь и не успеваю готовить полноценный ужин и убирать дом. Он разбрасывал свои вещи, но в то же время страшно раздражался, когда к его голым ногам прилипали крошки, упавшие с кухонного стола. Страшно социопатичный, он избегал общения с людьми, не умел дружить, и заставлял меня обрывать все связи по ниточке, мотивируя это тем, что я замужем и должна вести себя соответственно. Только как именно, он мне не объяснял, наверное, потому что и сам не знал. Я не успевала привыкнуть к одному правилу, как он выдумывал другое. Позже Нэлл объяснила мне природу его поведения, но кто бы объяснил мне это тогда. Наверное, последствий было бы меньше и меня не трясло бы от близости с людьми, от страха, что за личиной доброты и участия скрывается психопатичный оборотень… А до какого же абсурда общество возвело институцию брака! Если ты одна, то ты неполноценна. Ужасно, но до Катастрофы было почти также…
— Ты вообще как?
Пелена рассеялась, и перед глазами возникло обеспокоенное лицо Дэмиана. Я не знала, сколько часов прошло с момента его прихода, мы работали без продыху: мониторинг всего, чего можно, постоянное поддержание связи с госпиталем, военными, полицией, техниками. Я координировала действия работавших на улице спецбригад, Дэмиан работал с техниками и аналитиками военной базы — там никак не могли выявить причину отказа щита и, как выяснилось, резервных генераторов. Майор Эшер начал срочное внутреннее расследование, посчитав, что кто-то из своих причастен к случившейся беде — об этом сообщил мне Максвелл на очередном сеансе связи. Если подозрения Эшера оправдаются, то налицо будет первый крупномасштабный террористический акт в новейшей истории, и мне было страшно от того, что я стану его свидетелем. И даже, в какой-то мере, участником. Мне было страшно, что обнаружат камеру, которую я оставила там. И в то же время записи с неё могли бы здорово помочь. Возможно. Но абсолютно не точно. А потом я провалилась, забарахталась где-то на границе между сном и явью, и воспоминания, которые всколыхнул звонок отца, снова вылезли наружу, как монстры из-под кровати.