— Теперь ты драматизируешь, — заметил преторианец.
— Да, конечно, — согласился Рон, — один Лаполо океан не выпьет и атоллы не съест.
— Тигра! Ты темнишь! — возмутилась Пума, — Скажи: он хороший или херовый?
За столом возникла некоторая пауза.
— Я не знаю, хороший он или херовый, — медленно произнес экс-коммандос, — …но я считаю: имеет смысл попытаться найти его и посмотреть, что он такое. А если у нас получится, то дальше по обстоятельствам. С тринадцатым блюдом всякое бывает.
— И как ты предлагаешь его искать? — спросил Майо Теллем.
— В начале, я бы послушал рассказ о том, что уже делалось в этом направлении.
— Так, — сказал преторианец, — Вернемся к Углу Рароиа в северо-восточному Туамоту. Чисто для географии. Вершина угла — два больших петлеобразных атолла: Рароиа и Такуме. В полтораста милях к востоку от них Фангатау, и Факахина, а на таком же расстоянии к норд-ист-норду — атолл Напука, и сухой мини-атолл Тепото-Норд. Это восточная и северная ветки. В двухстах милях на ист-норд-ист от вершины — самый дальний маленький атолл Пукапука. Он замыкает конфигурацию, как бы, в ромб. В двухстах милях к северу от Пукапука лежат Маркизские острова, но это к делу не относится. Угол Рароиа, как я уже сказал, это выселки на несколько тысяч жителей.
Пума водрузила на стол раскрытый ноутбук с уже найденной картой района.
— Так-то будет удобнее, чем на пальцах. Вот они: Рароиа, Такуме, Фангатау, Факахина, Напука, Тепото и Пукапука. Семь атоллов, да! Все как в бухгалтерии!
— Согласен, удобнее. Теперь о специфике. В рифовых барьерах Рароиа и Такуме такой фарватер, что на внутренний рейд можно пройти только на легком проа или надувной лодке. Еще у четырех атоллов барьеры вообще сплошные, а у Тепото лагуны нет, есть только искусственное пресное озеро. В общем, для обычного канакского бизнеса это не подарок, а большинство местных забили огромный болт на бизнес и вообще на работу.
— А на что они живут? — поинтересовалась Пума.
— Инвесторы нон-операнты (их там много) живут на пенсионную ренту с социальных фондов. Рефюзеры (их там тоже много) получают социальный минимум. Еще больше бездельников «ваго». Живут на ренту с доли в природных ресурсах. Иногда рыбачат.
— Нон-операнты и рефюзеры это понятно, — сказал Рон, — А из каких денег остальные взрослые ребята платят социальные взносы?
— Вот, из ренты с доли в нацсобственности и платят — ответил преторианец, — У них ни хрена нет, только хижина с водосбором и солнечной батареей, и каталка-неворовалка. Wheel-no-steal. Транспорт, который не интересен вору и не требует охраны полиции.
— А взносы на медицину?
— Только на экстренную, а для остального у них tahuna. Колдун.
— А колдун разве бесплатно колдует? — удивилась Пума.
— Нет, но он с тебя возьмет, что дашь. Деньги — так деньги. Рыбу — так рыбу.
Рон Батчер в глубокой задумчивости покачался на табуретке.
— Хм… А что в этой резервации делает Жерар Лаполо?
— Живет он там. В банке данных написано: «Муниципалитет Рароиа, кондоминиум Напаитэ, хаусхолд S091», но попробуй-ка, найди. Напаитэ — это общее название для атоллов Рарона и Такуме. Если оба атолла распрямить, то получится полоса длиной больше ста миль и шириной метров триста. Хаусхолды пронумерованы, как попало. Местные жители, на вопрос «как найти…?», отвечают вопросом «зачем тебе?»…
— А что ты им отвечал? — поинтересовался Рон.
— Отвечал: у меня к нему дело.
— Ага. А тебя спрашивали: «какое?».
— Гм… Откуда ты знаешь?
— Логика, — пояснил экс-коммандос, — Прилетает столичный пирожок, явный форс из спецслужбы, шифруется под сивила и что-то вынюхивает. Куда он должен идти?
— На хер! — встряла довольная своей догадливостью Пума.
— Как они угадали, что я из спецслужбы? — спросил Майо Теллем.
— А откуда ты еще можешь быть, такой экзотический? — насмешливо сказал Рон, — Ты прилетел на флайке, которая по цене, как хорошая ферма, с домом и пристройками, с водоисточником, причалом, мини-траулером и трактором. Кто ты есть в их глазах?
Преторианец почесал своей мощной лапой стриженную макушку и предположил.
— Ну, типа, бизнесмен.
Пума схватилась за живот от хохота, и шлепнулась на пол, болтая в воздухе ногами.
— Бизнесмен! Уа-уа! Бизнесмен! Ой-ой!
— Чего ты прикалываешься? — обиженно проворчал Майо.
— Не обижайся, бро, — Рон, хлопнул его по плечу, — Но на бизнесмена ты не похож.
— Ты ни разу не бизнесмен! — торжественно объявила Пума, усаживаясь обратно на табуретку, — Ты или спецслужба, или японский шпион. Ниндзя-черепашка, да!
— Опять-таки, не обижайся, бро, — продолжал Рон, — Но лучше тебе было оставаться в морской мотопехоте. Ниндзя из тебя никакой. И чего тебя потянуло в преторианцы?
— Я не в ниндзя пошел, а в преторианскую гвардию. Меня суд пригласил четыре года назад, по сумме характеристик. В гвардии жесткий отбор, но платят втрое против морпеха. Когда уйду в отставку, у меня будет старт-кэш для какого-нибудь бизнеса.
Рон покачался на табуретке, закурил сигарету и повернулся к Пуме.
— Хэй, Черная кошка! Зачитай характеристику этого парня.
— Легко! — ответила она, — Мастер физической, технической и стрелковой подготовки. Спокоен. Смел, но осмотрителен. Грамотно и точно выполняет приказы. Тактичен к младшим коллегам. Умен. В меру общителен. Предельно этичен, верен и честен. Брр!
— Брр — это что? — упавшим голосом спросил Майо.
— Брр — это уже не из характеристики, — уточнила Пума.
Преторианец мощно потянулся и издал глубокий тяжелый вздох.
— У меня что, поперек морды все это написано?
— Ага, — ответила она.
— Потому ты и попал в преторианцы, — добавил Рон, — туда других не берут. Такая специфическая работа, что боец должен быть прозрачен, как кварцевое стекло. Но заниматься шпионажем с таким набором качеств… Ты его дом-то нашел?
— Нашел. Потратил два дня. Это на Такуме. Бамбуковая хижина на четырех столбах, дюжина шагов по диагонали. Вместо двери — циновка, а на ней номер «S091». Ниже — записка: «Скоро бу. Жерар». По виду, записку написали и приклеили неделю назад.
Рон понимающе кивнул и прокомментировал:
— Обычно в таких местах «скоро бу» означает от получаса до полумесяца.
— Мне так и сказали, — подтвердил Майо.
— Кто сказал? — поинтересовался экс-коммандос.
— Одна девчонка, социальный инспектор. Зовут Нехе Офаифаи. На вид, лет двадцать.
— А что она еще сказала?
— Много всего. В частности, что Лаполо — жадина и сквалыга, каких мало. За сантим медузу оближет. Он сам сквалыжничает и всех тамошних нон-оперантов этому учит. Девчонка рассказала, что они в хлам разорили соцфонд «Bora-Bora Moana Integro».
— Это как? — удивился Рон.
— А вот так. Все, что чем-нибудь торгует, может и разориться. Пенсионно-страховые соцфонды торгуют вероятностью. На ней можно прогореть, как и на любом товаре. В данном случае, Жерар Лаполо со старичками нон-оперантами, тупо затаскал фонд по судам. Они пересчитали каждый сантим инвестиций по всем сводкам вероятностей из архива соцдепартамента правительства, и нашли дельту в сотых долях процента по сравнению с той расчетной методикой, которую применял фонд. Обман потребителя. Жопа. Суд, компенсация, пени, банкротство, все с молотка, ошейник, Антарктида.
— Что, попались на стрижке хвостов?
— По ходу, так, — ответил Майо, — Суд решил, что социально-опасные последствия были незначительными, так что про ошейник и Антарктиду, это я ввернул для красоты. Топ-менеджеры отделались частичной конфискацией и запретом на профессию.
Пума снова лизнула содержимое своей чашки и недовольно пробурчала:
— Я ни хрена не понимаю, про какие хвосты вы говорите.
— Это, Черная кошка, такой трик в бизнесе. Когда ты продаешь возмещение ущерба от вероятного события, то достаточно кое-что округлить в четвертом знаке, и твоя цена покажется юзеру приемлемой, а на самом деле она задрана. Это как накормить рыбу песком, перед тем, как продавать ее на рынке на вес. Не каждый покупатель заметит, насколько рыба полегчала, когда ее выпотрошили. А Жерар Лаполо взвесил потроха и закричал: «Hei, foa! Вас напарили! Вам тут догрузили песка по цене рыбы»!