Люси потрясла головой.
— Хэй, гло, я не догоняю про Гогена.
— По ходу, — весело ответила Варэ, — Я тебе не просто так сказала, что у того Гогена, который умер в 1903-м, было пять vahine на Хива-Оа. У одной девчонки, Мари-Роз Ваэохо, получился от него киндер. Короче: Поэле Ваэохо, который шеф-инженер партнерства «Fitep-Num» на Еиао, это пра-пра-пра-пра… Прикинь?
— Охереть! — призналась Люси, — Потомок настоящего Гогена. А что за бизнес?
— Фитэпы. Ну, фито-электронные процессоры второго поколения.
— Ага… А парень-то похож на Гогена?
— Ну, так… Относительно. Сейчас я тебе покажу фотки.
Тонгайка вытащила из сумочки-браслета мобайл и потыкала пальцем в экран.
— Вот! Слева направо: Бимини, Динго, Поэле и я. А на заднем плане панель с фото реального Гогена. Это мы на Хива-Оа, на фоне его музея. Ну, что похож, нет?
— Фиг знает… А что за фраза под фото: «Европейская цивилизация — это болезнь»?
— Это слова Гогена, — ответила Варэ, — Он посмотрел, что творят в Полинезии евро-христианские миссионеры, и записал в своем дневнике. Четко, да?
— Ага, зачетно… — Люси глянула на часы в углу экрана, — Joder! Без десяти пять!
— Спокойно, гло, — ответила младшая жена короля, — Садимся на амфибайк, и…
Еще в начале XXI века, один калифорнийский инженер, проектировавший моторные игрушки, придумал симпатичный гибрид трехколесного велосипеда и пластикового спасательного круга с низкооборотным полужестким воздушным винтом. Простой и безопасный «амфибайк» с движком 100 Вт медленно ездил по суше и по воде. Дети получали первоначальные навыки вождения транспортных средств. Прошло время, и некий умник на пляже Малибу решил посмотреть, что произойдет при замене этого движка на мощный движок от спортивного электроскутера. Как ему сообщил врач (в палате интенсивной терапии), эксперимент завершился на редкость удачно: всего-то сотрясение мозга и перелом пары ребер. Свидетели заезда оценили драйв, и начали осваивать новый экстремальный вид спорта. Step-by-step, детский «амфибайк» стал превращаться в смесь сверхмощного роликового пылесоса и летающей тарелки.
… Когда они, в режиме глиссера, проскочили пролив, выехали из моря на пляж, пронеслись на роликах по грунтовке от берега моря до берега озера и затормозили, подкатившись к самым дверям «Greenlake Resort», Люси несколько секунд не могла поверить, что эта безумная поездка завершилась так безболезненно.
— Классно, ага? — спросила Варэ и постучала пальцем по ее шлему, — Шляпу оставь на память. Мой E-mail и mobile у тебя есть, стучись, как-чего!
— Ты тоже стучись, — сказала Люси, сползая на твердую землю — А будешь на Футуна, заползай в гости, по-простому. Huru oe?
— E oe! Aloha! — ответила тонгайка, снова врубила движок, развернула «амфибайк», и почти мгновенно скрылась за поворотом.
Из холла отеля появился задумчивый Микеле Карпини и проникновенно произнес.
— Детка, ты молодец, что приехала точно вовремя. Но я еще просил тебя ни во что не встревать, а это экстремальное устройство твоей новой подружки…
— Па, оно только на вид стремное! — нашлась Люси.
— А зачем тогда шлем? — подозрительно спросил он.
— Типа, сувенир, — ответила она, глядя на него Абсолютно Честными Глазами.
21
Дата/Время: 16.02.24 года Хартии. После полудня.
Место: Тихий океан, Галапагосы.
Учебно-боевой турбовинтовой штурмовик «Fantrainer» (made in Germany), яркая сине-зеленая птица, украшенная опознавательными знаками ВВС Эквадора, чуть снизив скорость, ушла в плавное пике над океаном.
— Чего ты опять дурачишься, Хусто? — буркнул штурман.
— Поверни репу налево, Саво, — весело ответил пилот, и через пару секунд тактично добавил, — Ну, что, болт уже смотрит на 22:30?
— Cojonudo… — восхищенно выдохнул штурман, — А давай сделаем облет на малой?
— Основание? — спросил пилот.
— Joder!.. Ну, мы это… Заподозрили возможность наркотрафика.
— Buenos idea, amigo, — легко согласился Хусто, — А ты не зевай, снимай на камеру! О, Матерь Божья! Вот это сиськи! Саво, ты видишь какие сиськи? А животик?…
— И ножки тоже классные! — со знанием дела добавил штурман, ловя в видоискатель камеры фантастически изящную фигуру Леле Тангати.
Девушка лежала почти в центре палубы среднего из трех сцепленных надувных катамаранов, заложив руки за голову, и эротично согнув левую ногу в колене. Ее сказочно-прекрасные большие миндалевидные карие глаза скользнули немного насмешливым взглядом по силуэту низколетящего штурмовика.
— Надеюсь, парень за штурвалом не забывает иногда смотреть на альтиметр?
— В эквадорской морской авиации толковые пилоты, — ответила ей Лакшми Дсеи, поудобнее устраивая голову на животе Ромара Виони.
— …Но очень заводные, — добавил Оури Хитуоно.
— Я тоже заводная! — объявила Чуки Буп, вскакивая на ноги.
Углядев в фиберглассовой мачте подходящий аналог шеста для стриптиза, она с энтузиазмом исполнила краткий, но зажигательный вариант этого популярного в определенных кругах танца. Разумеется, телосложение юной папуаски сильно проигрывало таковому у Леле Тангати (из-за угловатости и явно недостаточной объемности фигуры), но зато драйва было хоть отбавляй.
— Откуда такая техника? — поинтересовался Лю Тайпо.
— У нас на Никаупара любительский клуб американских танцев при салуне «Aquarata Cave», — ответила младший матрос, — Я еще умею break-dance и samba, но площадка маловата, а то бы я сейчас устроила — только держись!
— А и так хорошо получилось, — сказала Лакшми, наблюдая, как эквадорский морской штурмовик, помахав на прощание крыльями, уходит на северо-восток, к базе ВМФ, расположенной в 70 милях отсюда на маленьком острове Балтра.
Оури звонко похлопал ладонью по своему колену.
— Hei, foa! Мы с кэпом Каем правы: при наличии нормального воздушно-морского патруля, у пиратов тут не может быть активно функционирующих плацдармов. А разговоры про пиратские форты на Тортуге, Пинзоне и Санта-Фе, это деза.
— Не аргумент, — ответила Лакшми, — Сомалийские пираты на Африканском роге с прошлого века работают в зоне охвата трех баз ВВС: американской, британской и французской. Не заметно, чтобы это им сильно мешало.
— А ирианские охотники за рабами работали в зоне охвата индонезийского военно-воздушного полка, дислоцированного в Соронге, — добавил Лю Тайпо, — Это самая западная точка Новой Гвинеи — полуостров Чендравасих. Там нефть на шельфе, и индонезийские военные власти там реально действуют. Ромар не даст соврать.
— Ага, — отозвался Ромар Виони, — Из всей Западной Новой Гвинеи, индонезийский контингент по-настоящему оперирует именно там. А охотники за рабами спокойно таскали свою добычу мимо них, из портов Маноквари на севере и Факфак на юге.
— …Потому, что делились табашем, — добавил Лю Тайпо.
— …По ходу, здесь пираты делятся с эквадорскими форсами, — заключила Чуки.
— …Или не пираты, — сказал Ромар.
— Только не говори, что пираты это сами эквадорские форсы, — вмешалась Лакшми.
— Не то, чтобы сами… — ответил он, — В Ириане за рабами охотились тоже на сами индонезийские форсы. Там была, как бы, официальная организация по абсорбции туземцев. Они просвещали отсталых папуасов в области индонезийского языка и письменности, а также исламского гуманизма. При организации была легальная волонтерская милиция. Она-то и добывала рабов, а военная база Соронг ничего не замечала. Зато когда наши и папуасские волонтеры начали гасить эту милицию, они мгновенно заметили и закричали про нелегальные вооруженные формирования.