— Это диалектика, — добавил Йан Шан, — Старая общественно-экономическая формация сама выращивает своего могильщика.
— О, боже! Мы докатились до марксистской агитации за столом, — доктор Папай трагически взмахнул руками, опрокидывая котелок с какао.
Суб-лейтенант Нахара остановила падение котелка быстрым движением левой руки, не прекращая при этом орудовать вилкой, которую держала в правой.
— При чем тут агитация? — спросил меганезийский китаец, — Я привел правило диалектики, записанное еще Гераклитом, в V веке до новой эры.
— Только не говорите мне, что Гераклит придумал исторический материализм, общественно-экономические формации и классовую борьбу! — сказал Папай.
— Коллега Макграт помянул Ленина и открыл ящик Пандоры, — констатировал доктор Аливо, пыхтя своей сигарой.
— Я просто нашел удачную аналогию, — возразил Фрэдди, — В начале прошлого столетия тоже были страны, которые развились слишком поздно и опоздали к столу, за которым делили великий колониальный пирог. Сейчас — то же самое, только пирог уже космический.
— Совершенно точно! — поддержал его доктор Шан, — Ленин тогда писал, что к империалистическому столу угощений Германия пришла последней.
Бразилец поднял глаза к небу (точнее, к потолку) и снова взмахнул руками.
— Я понимаю, почему коллега Йан сыплет цитатами из Маркса и Ленина. Он родился и вырос в Китае, при коммунистическом режиме, но вы-то из Канады, коллега Фрэдди, откуда у вас эти красные лозунги?
— Послушайте, Мануэло, я не виноват, что Маркс и Ленин иногда говорили правильные вещи. Даже Мао Цзэдун иногда говорил правильные вещи.
— Это какие, например? — поинтересовался доктор Аливо.
— Например, что винтовка рождает власть.
— Людоедский принцип, — проворчал Мануэло Папай.
— Вы готовы это опровергнуть? — невозмутимо спросил канадец.
Жанна доела последний кусочек курицы и, пользуясь тем, что он отвлекся, нахально подвинула к себе его стакан с синей жидкостью, пачку сигарет и зажигалку. Жидкость оказалась соком, похожим на смесь манго и яблока, а сигареты — трансэкваториально-африканскими «Оngo-Willem Plant», очень ароматными, но слишком крепкими. Она сделала затяжку и чихнула.
— Ну, ничего себе! — воскликнул Фрэдди, окинув взглядом произошедшие на столике перемещения предметов.
— На меня дурно повлияли проповеди марксизма, — пояснила Жанна, — я вдруг перестала признавать право частной собственности на аграрные ресурсы.
— Что, коллега, доигрались в серп и молот? — съехидничал Аливо.
Дейдра Вакехиа бросила взгляд на противоположную грань пирамидального потолка и, со вздохом, произнесла.
— Как референт, информирую почтенное собрание, что через 10 минут у нас по плану сеанс связи со звездным десантом… В смысле, с объектом «Barbus».
— О, дьявол! — воскликнул бразилец, и все, кроме Жанны и Гвен вскочили из-за стола.
— Скиммер краббер бумс! — скомандовал Роквелл.
Ярко-лиловая пластмассовая штуковина в углу кафе, которую Жанна до этого момента принимала за мусорное ведро, сделанное в форме гигантского краба, шевельнулась и, смешно шагая лапами, двинулась по помещению, деловито всасывая гротескным хоботком крошки, пыль и табачный пепел…
36
Дата/Время: 23.02.24 года Хартии. Утро.
Место: Адамстаун-Питкерн харбор. Борт яхты «Lone Star».
Лейтенант Фабризи Тентели вошла в кают-компанию с широкой и жизнерадостной улыбкой на лице.
— Доброе утро, уважаемые пассажиры! Наша общая маленькая проблема оперативно улажена. У меня в руках копия процедурного постановления суда. Я зачитываю:
«Компетентная судебная коллегия округа Питкерн, приняла к рассмотрению дело об эксплуатации рабов на яхте «Lone Star» и установила следующие факты:
— На борту «Lone Star», при соучастии экипажа, неоднократно содержались рабыни, которых силой принуждали сексуально обслуживать пассажиров.
— В рейсе Кабо-Верде — Марианы, выполняемом яхтой «Lone Star» сейчас, никто не содержался в рабском состоянии и не находился на борту против своей воли.
Соответственно, суд переходит к определению санкций для членов экипажа, а яхта конфискуется и продается с аукциона. Из аукционной выручки будут выплачены определенные судом компенсации. Чтобы не нарушать интересы пассажиров, суд назначил местом аукциона остров Сайпан (Марианские острова) и за счет бюджета процесса нанял временный экипаж для выполнения рейса к этому пункту».
Ниу помахала ладонью в воздухе.
— Хэй, Фабризи, а экипаж уже есть? Посмотреть на него можно?
— Экипаж уже на причале, сейчас приглашу, — ответила лейтенант и положила копию постановления на середину стола.
— А что с Зиркой? — поинтересовалась Хики.
— Там дальше в процедурном постановлении про это написано. Читайте. А я, как бы, поехала работать дальше. Попутного ветра и хорошего настроения! Aloha oe!
— Aloha!
Фабризи развернулась и исчезла за дверью. Лайон Кортвуд пожал плечами, а Ишвар Аванти хмыкнул. Хики цапнула со стола листок и быстро пробежала глазами.
— Ага! Они пишут: «Фигуранту Зирке Новак, бывшей гражданке Польши (Европа), предоставить, по ее заявлению, гражданство Конфедерации и транспорт до кампуса Польша (Киритимати, Ист-Кирибати). Социальному инспектору кампуса Польша — организовать социализацию гражданки Новак, согласно общей инструкции».
— Это я ей посоветовала Польшу на Киритимати! — гордо сообщила Ниу.
— Как там оказалась Польша? — удивленно спросила Джой.
— Обыкновенно, — Ниу пожала плечами, — Это пуэбло организовал польский инженер Станислав Пелзински, лет полтораста назад. Главное, он придумал, как решить там проблему с пресной водой для аграрного бизнеса. В XIX веке это было сложно!
— Надо же! А поляки там сейчас есть?
— Типа, да, — подтвердила Ниу, — Точнее, польско-маорийские метисы. И в языке там остались польские слова. Вместо: «de puta madre», они говорят: «kurewska robota».
— Там точно есть экспериментальный космодром и верфь-полигон — заметил Чатур Раджхош, — Полигон построен американцами, в прошлом веке для nuclear-tests. И космодром для space-shuttles, если не ошибаюсь, тоже построили они… Гм… Эти молодые люди и есть наш новый экипаж?
Последнее замечание относилось к четверым персонажам, тихо возникшим в кают-компании. Двоим из них — невероятно жилистому индомалайцу и гибкой изящной карибской мулатке было лет по 25. Другим двоим — атлетически сложенному, очень темнокожему океанийскому туземцу и довольно светлокожей креолке, похожей на танцовщицу стиля «break-down» — около 20 лет. Все они были одеты в разноцветные майки и шорты, а на левом плече у каждого висел небольшой рюкзак цвета хаки…
— Точно так, сэр! — невозмутимо произнес индомалаец, — разрешите представиться: временный шкипер Додо Тат. Это… (он коснулся плеча мулатки)… штурман Лайм Зигерт. А это… (он показал на чернокожего атлета и брэйк-танцовщицу) — …мастер-матросы Екен Яау и Лэсси Чинкл. Уважаемые пассажиры, мы готовы приступить к.
— «Приступить к» — это интересный оборот речи, — оценил Лайон Кортвуд, — Но мне кажется, что для такой яхты требуется вдвое больший экипаж. В экипаже, который арестовала полиция, было 8 человек.
— Для обеспечения хода нужно всего двое, — проинформировал Додо, — Но, согласно контракту, пассажирам должен быть обеспечен комфорт и все такое.
— Я могу быть барменом, — добавил чернокожий Екен Яау и, мгновенно оказавшись за стойкой бара, схватил три увесистые бутылки.
Еще секунда, и пассажиры увидели почти что профессиональную работу жонглера. Бутылки, вращаясь, взлетали к потолку, и падали обратно в руки Екена.
— Классно! — воскликнула Хики.
— Я еще умею смешивать всякие коктейли, — гордо объявил он, возвращая бутылки на место, — …и на глаз разливаю литр на шестерых, поровну, даже если кружки разные.
— Кстати, на счет этого «Кло-дю-Марки», — произнесла карибская мулатка, провожая глазами бутылки, — Вам его продали, как французское?
— Эта турфирма, «Emerald Voyage», включает напитки в баре в цену круиза, — ответил Аванти, — На бутылках написано, что оно французское, значит, видимо, так и есть.