- Окей, окей, - сказал Пук, пытаясь проглотить смех, застрявший на уровне сужений пищевода.
- Как твое имя?
- Пук.
- Самое уебское имя, что я только слышал за свою жизнь, - сказал Маклаков, спускаясь вниз по лестнице к белым диванам.
Приглашенные гости зевали. Кто-то отпивал воды из пластиковой бутылки, издавая громкие гортанные звуки, разносившиеся по студии. Маклаков встал в позу, режиссер махнул рукой оператору, вышла девушка с хлопушкой. Она уже была готова взмахнуть ей, но Маклаков резко развернулся в сторону пьющего гостя и проорал в свой микрофон:
- Геннадий Инокентич! Заебал пить! - посмотрел в сторону статиста, - эй, ты. Забери у придурка воду. Быстро.
Статист подбежал к Геннадию Инокентичу, шепнул ему что-то на ухо и забрал тару.
- Снимаем по новой! Где она? Где девочка с хлопушкой? - Маклаков взглядом поискал ее за камерой.
Перед объективом появилась статистка с хлопушкой, сказала номер кадра и дубля, а затем испарилась за камерой. В студии воцарилась гробовая тишина. «Тишину, вероятно, так и называют гробовой, - думал Пук, сидя на своем месте, - потому что она хоронит здравый смысл в этом дерьме, происходящем здесь. Гребанный цирк, мать его». Прозвучала команда мотор.
- Сейчас в этой студии, через две минуты, появятся результаты генетического исследования. Мы окончательно проясним, кто отец ребенка! - Проговорил с явным воодушевлением Акакий Маклаков в объектив, - напомню, что имеется два претендента на звание отца: двоюродный дядя нашей сегодняшней героини, дважды судимый алкоголик. Он говорит, что никаким образом не причастен к появлению ребенка на свет. Хотя ранее он признавал свою связь со своей двоюродной племянницей. Несмотря на то, что он ожидает приговора суда в одном из СИЗО, он появится в нашем эфире, - показали кадры как этапируют на теле-передачу человека в одежде заключенного, - и ответит за результаты теста. Второй претендент на звание отца ребенка — соседский парнишка одиннадцати лет, с которым наша героиня имела связь после того как выпила водки за забором своего дома. Мы не можем показать его в эфире нашей передачи, так как он несовершеннолетний, по этой же причине мы не можем показать его лицо даже на видео, - на огромном экране появилось очертание лица мальчика, - кто отец? Узнаем после рекламы.
- Стоп, снято, - крикнул режиссер, с мест массовки послышался гул.
- Кто портит воздух? - крикнул Маклаков, воцарив в студии прежний эффект гробовой тишины, - это ты? Маленький пидорас? - спросил Маклаков, снова посмотрев на Пука.
- Нет, не я, - крикнул Пук с трибуны.
- Бесишь ты меня, понял?
- Угу, - ответил Пук.
- Я не услышал твоего внятного ответа, засранец!
- Да, я понял вас, - прокричал Пук, разнеся крик по съемочному павильону.
- Вот и здорово, - Маклакову подали стакан воды, залпом он выпил все его содержимое, - короче, доснимаем концовку и отпускаем всех этих долбоебов. К чертовой матери!
Маклакову подправили грим, снова выбежала статистка с хлопушкой. Режиссер крикнул мотор. Акакий выпрямился перед объективом, поправил очки, с серьезным видом посмотрел в свой планшет.
- А сейчас будут результаты теста ДНК, и мы доподлинно узнаем, кто является отцом ребенка, - Маклаков выдержал драматическую шекспировскую паузу, - и сейчас в студию, в сопровождении сотрудников ФСИН, войдет двоюродный дядя... Нашей героини.
Первым в студию все же вошла женщина с конвертом. Оператор провел камерой по ходу ее движения. Под белым халатом женщины заметно выделялись упругие, сочные бедра. В конверте этом лежали результаты теста.
- Исследование ДНК показало, что одиннадцатилетний парнишка является отцом ребенка с вероятностью… - в студии образовался вакуум, - ноль целых, одна сотая процента.
Зал заохал. Кто-то уже успел крикнуть: «Педофила под жесткий суд!» Женщина в белом халате выдержала паузу и продолжила, достав бумагу со вторым результатом.
- Генетическое исследование показало, что двоюродный дядя героини является отцом ее ребенка с вероятностью… - зал снова замолк так, что от этого молчания начали вибрировать стены павильона, - с вероятностью в один процент. Он не является отцом ребенка.
Зал затих. После объявления результата в сопровождении конвоя на сцену вышел обритый мужчина в тюремной робе. На вид ему было около сорока, а на его щеках красовалась свежая, недавно выросшая щетина.
- Ах, ты! Шлюха-а-андра! Обвинила честного человека, - крикнул он ей, уже дернувшись с места, но тут же был остановлен людьми в форме.