Ирина вздохнула.
А самое печальное, вот приходит она на работу и рассказывает все это начальству. И результат?
Да в психушку ее сдадут. По месту прописки. Или, что того лучше, в лабораторию. На опыты. А не хочется.
Ничего-то ей выбирать не хочется. Может, потому что выбора нигде не дают?
Назавтра в школе было весело и интересно.
Ирина явилась к директору. Вежливо поздоровалась, директор попросила ее проходить.
— Ирина Петровна, я пригласила родителей мальчиков…
— Приятно познакомиться, — вспомнила хорошие манеры Ирина.
— Что вы сделали с моим сыном?!
Вскочившая тетка с первого же взгляда напомнила Ирине истеричную гусеницу. То ли расцветкой одежды, то ли бубликами сала под оной…
— Ничего, — пожала плечами Ирина. — Он же несовершеннолетний.
— После вашего разговора он… он… мой Андрюша…
— Обкакался? — вежливо поинтересовался мужчина, сидящий рядом. — Вы знаете, мой Вася — тоже.
Ирина посмотрела недоуменно.
— Дамы и господа, вы считаете, что я довела их до… приступа диареи? Я рада, что вы верите в могущество нашей полиции…
Издевка была откровенной. Дамы и господа заерзали. Действительно, как-то не вытанцовывалось. Что в полиции ведьмы встречаются, они подозревали, но не такие же? Они и в жилконторах встречаются, и в вахтерах, и вообще, каждая женщина немного ведьма. Но диарею не насылает. Разве что единицы, из тех ведьм, что работают в столовых общепита.
— Но почему тогда!? — возмутилась "гусеница".
— Диарея? Претензии к школьной столовой.
Теперь взгляды обратились на директрису. Ирина даже угрызений совести не испытала. Берешь взятки?
Отрабатывай! Хотя бы — так.
— А что до меня, на ваших деток поступило заявление. Юлия Ивановна, учитель, которую они довели до инфаркта, сейчас в реанимации. И если она не выживет, дамы и господа, ваши дети станут преступниками. Думаю, спецшкола, а потом и колония (спецшкола и есть, по сути — колония), со временем. Они ведь домашние, любимые, балованные, а попадут в такое общество… хотя да! Им уже есть четырнадцать! Так что уголовную ответственность за убийство, пусть по неосторожности, они понесут. Это если Юлия Ивановна умрет, а если нет, им намного легче не будет.
Ирина перечисляла все те же статьи, что и Люсе. А еще ведь гражданские иски есть, о причинении ущерба, и там суммы тоже неплохие бродят… кому понравится за родимое чадушко пару миллионов уплатить? Миллион, он даже в рублях… увесистый.
Ирина даже не сильно нагнетала обстановку. Но родителей запугала от всей души. Авось, сообразят что-то. Или не сообразят. Но пусть хотя бы хвосты деточкам прищемят. А на учет в комиссию по делам несовершеннолетних она их поставит. В любом случае.
И обещала заходить, проверять, как тут себя мальчики ведут.
Ирина даже не сомневалась, после разговора все родители отправятся совещаться, а потом, глядишь, и в больницу. Или хотя бы выдерут чадушек как следует.
А она еще пару раз зайдет, поуговаривает мальчиков не бояться.
Профилактическая работа во всей красе.
Первое — в школе станет легче учиться всем остальным. Второе — никто не будет подражать этим засранцам, третье — сами ребята никуда не ввяжутся, кому ж такие в команде или бригаде нужны. Да и учителя спасибо скажут…
— Кража?
— Да, Ириш. Сходи, вот адрес сбрасываю. Протокол там, все как полагается…
Ирина кивнула и отправилась по вызову.
М-да…
Вот это и есть — благородная бедность?
Трехкомнатная коммуналка. И разительное противоречие между кухней, коридором и одной из комнат. Только представьте себе, запах щей, судя по всему, готовящихся из тухлой собачатины.
Выстиранное белье, повешенное прямо в коридоре.
Тазы, галоши, ящики, еще какая-то дрянь, которая валяется в коридоре, кухня вся загажена, и — дверь в комнату тоже обшарпана.
Но стоит войти внутрь…
Идеальная чистота.
Паркет начищен, старенькие шторы аж позванивают от крахмала, окна блестят бриллиантом, на стене, которая помнит еще Иосифа Виссарионовича — фотографии.
Почему стена помнит? Так она даже обоями не оклеена. Штукатурка с покраской, так делали при сдаче этих сталинок.
Балкон. Тоже чистенький, и кресло на нем. Старое, с протертым сиденьем и спинкой, но прикрытое вязаным пледом. Вязанье в этой комнате повсюду, благо, своими руками, а потому дешево. А вот дама в кресле совсем не похожа на старушку с вязанием.
Невысокая, но худая, как щепка, короткие волосы зачесаны назад, длинная юбка, блузка… дешевые, сразу видно, но дело же не в цене одежды, а в том, как носить! Самое дорогое седло не сделает из крысы — рысака.