Рита стала ныть, что хочет пить:
– Пи-и-ить! Пи-и-ить!
Мама достала бутылочку с водой.
– Это не та вода! – быстро сказала Рита. Она уже увидела вдали красную крышу магазина и просчитала все варианты.
– Ха-ха! Обезвоженная ты наша! – басом сказал Петя из коляски. – В декабре нельзя хотеть пить!
Рита подозрительно уставилась на него и начала медленно открывать рот, одновременно закрывая глаза.
– Почему нельзя хотеть пить в декабре? – заинтересовался Саша. – А вон тот дядька?
Петя оглянулся.
– Вон тот дядька захотел пить еще летом, – шепнул он.
Оставив коляску в песке, папа подошел к морю и стал бросать плоские камни, заставляя их прыгать блинчиками. Внезапно что-то больно зацепило его по уху. Папа оглянулся и понял, что это Костя тоже учится бросать камни – и даже, можно сказать, научился.
Петя, убедившись, что коляску с ним никто не буксирует, сложил на животе ручки и поспорил с Аленой, Сашей и Катей, что они не сдвинут его с места. Катя на провокацию не поддалась, только фыркнула, зато Алена с Сашей развили бурную деятельность. Им помогали Серафим с Андреем. Откопав колеса коляски, они стали раскачивать ее и сдвинули метра на полтора. Потом Серафим повис на ручке, и Петя вывалился в песок.
– Да ну вас! Ничего не умеете! – сказал он и, схватив за ручку пустую коляску, убежал с ней вперед, чтобы дразнить младших.
Саша, Рита и Костя пошли пешком. Отдохнувший на коляске Саша был свеженьким, как огурчик.
– Представляете какая наглость! Мне вчера перезвонили человек десять, потому что я случайно набирал их номера! – рассказывал он Андрею с Серафимом, забегая вперед, чтобы видеть их лица.
Рита, забывшая, что только что умирала от жажды, забиралась на песчаную гору и сбегала с нее в руки к маме. Катя пошла было ловить Риту, но тут рядом с ней кто-то сказал:
– Гуляем? А у меня вот выходной!
Катя обернулась. Рядом с ней стояла «мышиная девушка» Люба, работавшая в зоомагазине. Она была одета в рыженькую куртку и шапку с петушиным хохолком, которые делали ее обманчиво мирной. Катя, привыкшая видеть Любу в рабочем халате, фартуке и с метровой змеей в руке, не сразу ее узнала. Как если бы грозный боевой полковник вышел к солдатам в тапочках и в колпаке Санта-Клауса.
Рита в очередной раз скатилась с песочной горы и, решив, что устала, обвисла у мамы на руках.
– Ну что, пошли дальше! Рита замерзла! – крикнула мама, хотя на самом деле Рита раскраснелась от бега, а замерзла мама.
Они пошли по пляжу, а с ними вместе шла «мышиная девушка», заявившая, что ей безразлично в какую сторону гулять, потому что гуляние – это все равно убийство времени. К «мышиной девушке» приклеилась Алена, которая обожала, встретив нового человека, залюбить его до дыр. Кроме того, Алене важно было прояснить некоторые детали человеческих взаимоотношений.
– А вот если, например, где-то есть две девушки – одна красивая, а другая хороший человек, на которой быстрее поженятся? – спросила она.
Люба нахмурилась и подозрительно посмотрела на Алену, но лицо той выражало лишь искренний интерес.
– Это еще что за вопрос? Откуда я знаю? Я тебе что, жених? – возмутилась «мышиная девушка».
Алена обратилась с тем же вопросом к папе.
– Которая хороший человек! – бодро ответил папа.
Петя, тоже слышавший этот разговор, посмотрел на него без большого доверия.
– Тогда бы за страшными очередь стояла! – заявил он.
– А что, страшные девушки по умолчанию все хорошие? Красивые тоже могут быть неплохими людьми, – сказал папа Гаврилов.
– То есть из хороших людей мы рассматриваем только красивых? – с вызовом спросила Люба.
– Нет, – сказал папа. – Но красота – размытое понятие. Каждый человек обязательно для кого-нибудь красив.
– Даже полная квазиморда? – с сомнением спросила «мышиная девушка».
– Думаю, да. Но только при условии доброты.
Алене не понравилось блуждать в зарослях теории:
– Пап! А когда ты на нашей маме поженился, она была красивая или хороший человек?
– И красивая, и хороший человек! – сказал папа.
– Правильно! Была! А потом меня обвешали карапузами! – заявила мама, выдирая из руки у Кости палку, которой он хотел огреть Сашу за то, что тот бросил в него пучком водорослей.
Саша дернул папу за руку.
– Смотрите! – крикнул он, показывая на навес, подходящий к самой воде.
Вдоль моря по пляжу ходил высокий парень с миноискателем и широкими движениями шарил по песку, точно косил невидимую траву. Изредка парень замирал, и его движения становились осторожными, нащупывающими. Когда место было точно найдено, он саперной лопаткой начинал осторожно разгребать песок, что-то из него доставал и иногда отбрасывал, а иногда небрежно опускал в сумку.