Последние полчаса было видно и слышно, как срабатывают огненные ловушки. Горели ребята знатно, да и орали при этом громко.
После нескольких срабатываний огненных ловушек, неудачников, попавших в них, начали добивать свои же. Видимо их тоже раздражали эти вопли.
Для меня стало сюрпризом, что они даже не пытались их тушить. Видимо срабатывал древний инстинкт как у зверей, где огонь означал опасность.
Срабатывание каменных ловушек я отслеживал лишь по крикам боли, не сопровождающимися визуальными эффектами. Таких тоже добивали.
Говорю же, дикари.
Несмотря на то, что я считаю себя человеком не жестоким и вообще сострадательным, улыбка не сходила у меня с лица.
Дело не в том, что я кайфовал с их криков, вовсе нет, просто ОР капало. Правда, начислялось не в полном объеме.
Точнее не так — если жертва умирала от моей ловушки, то мне начислялось по полной, но если их добивали свои же, то количество ОР «срезалось».
Однако даже так оно оставалось довольно приличным, и я умудрился догнать 341, стандартно оставляя 60 про запас.
Было видно, что мои гоблины уже на пределе.
Дышат тяжело, в глазах, когда они оглядывались назад, кроме ужаса все чаще проскальзывала безнадежность.
Но эту пещеру с «мостом» они встретили радостными возгласами. Видимо до их поселения осталось не так далеко.
Стоило нам ступить на «мост», как возгласы перешли в крики.
Навстречу нам, из прохода, располагавшегося прямо напротив того, из которого мы недавно выбежали, начали появляться сородичи моих спутников.
Одеты они были не в пример лучше. Имелось даже какое-то подобие брони. По крайней мере наручи и шлемы были почти у всех.
Кольчуг не заметил, но на куртках были нашиты железные пластинки.
Вооружены копьями и короткими мечами, очень похожими на те трофеи, которыми хвастались дикари, после удачного похода. Серьезные ребята.
Увидев нас, они тут же приняли защитное построение, направив в нашу сторону острия копий. От греха подальше, я остановился в самом начале «моста».
Такая себе ситуация.
Сзади каннибалы, с твердым намерением меня убить, спереди вооруженные коротышки, с неизвестным ко мне пока отношением. Внизу пропасть, сверху… сверху высоко.
Куда ни кинь — всюду клин.
Несмотря на потенциальную опасность со стороны приятелей освобожденных мной гоблинов, я повернулся к ним спиной и начал готовиться ко встрече с преследователями.
В этот раз решил не ограничиваться только огненными и каменными ловушками, которые отлично себя зарекомендовали, и добавил к ним на замедление скорости бега.
Дикарей было уже видно, они бежали колонной, при этом впереди бежали какие-то доходяги. Судя по всему, это была «саперная команда».
За ними бежали несколько воинов, вооруженных длинными палками с каменными наконечниками, которые периодически потыкивали «саперов», когда те начинали замедляться или вилять из стороны в сторону.
На моих глазах один из них вбежал в огненную ловушку и моментально загорелся.
В ужасе, не разбирая дороги от боли и страха, он рванул в сторону, протаранил своих товарищей по несчастью и влетел еще в одну ловушку.
Та, к моему удивлению, тоже сработала. На этот раз это была каменная. Крик превратился в вой, когда правая ступня задохлика превратилась в фарш.
Из-за подкосившейся ноги он упал, приземлившись головой на только начавший свой рост сталагмит.
Бежавшие рядом с ним смертнички на рефлексах рванули в стороны, а парочка замерла на месте, как вкопанные.
Те, что рванули в стороны также влетели в ловушки, но, видимо, им повезло больше, так как ни одна из них не сработала.
Я на это лишь досадливо поморщился, все-таки процент срабатывания еще не высок. Добежав до стены, они остановились тяжело дыша, с ужасом уставившись на догорающий труп.
Видимо представляли себя на его месте.
Еще двое так быстро рванули назад, прямо на своих погонщиков, что буквально нанизались на их копья.
Ну как копья — копьишки, предназначенные максимум для погона скота, но никак не для боевых действий. Те, не выдержав над собой такого надругательства, сломались.
Естественно, обломки этих бомжекопий остались в телах паникеров, которые просто рухнули на пол, корчась в диких муках и держась за обломки, торчащие у них из животов.
Погонщики быстро подняли оставшиеся «зубочистки», но было уже поздно.
Долго думали. По итогам вышло минус три «сапера», из которых лишь один помер непосредственно от моих рук, а остальные от «дружественного огня».