– Ефрейтор Тихомиров, не слышу ответа…
Ответом было вызывающее молчание.
– Рядовой Фатеев!
– Да, – нехотя буркнул второй «дембель».
– Не «да», а «я». Отвечаем по уставу! – Мисюк повысил голос.
– Я…
Фатеев медленно поднялся и застыл рядом с Тихомировым.
– Помогай товарищу.
Тишина и здесь говорила красноречивее слов.
– Рядовой Гончаров!
Алексей в первый момент не понял, что капитан обращается к нему. Потом резко вскочил, задев бляхой крышку стола.
– Я!
– Ты что ответишь?
Гончаров покосился на старших. Фатеев безразлично глядел себе под ноги. А вот Тихомиров, наоборот, весьма недобро смотрел на Алексея, из чего следовало, что ни в коем случае нельзя позорить заслуженных людей. В дивизионе говорили, что в этом году порядки уже не те, что в прошлом или позапрошлом, «деды» и «дембеля» далеко не такие лютые. Однако проверять истинность этих суждений на себе, затевая на ровном месте конфронтацию, Алексей не пожелал.
– Не знаю, товарищ капитан.
– Эх, а еще в университете учился, – укоризненно сказал замполит. – Садитесь все трое.
Атмосфера в ленинской комнате как будто разрядилась.
– Внимание! Открываем тетради, – поставленным голосом скомандовал Мисюк. – Тема сегодняшнего занятия: «Октябрьский пленум ЦК КПСС: решения и выводы».
В течение следующего получаса личный состав записывал под диктовку.
– ЦК единогласно отверг попытку навязать ему авантюристический курс, перечеркнуть завоевания перестройки. Случай с Ельциным показал, что для руководства нашей партии нет зон, закрытых для критики. В этом залог настоящих и будущих побед, – наконец, подвел черту замполит.
– Товарищ капитан, разрешите один вопрос? – вдруг подал голос Фатеев.
Капитан вскинул брови.
– Разрешаю.
– Куда теперь Ельцина отправят? В ссылку? В Шушенское?
Кто-то из солдат фыркнул в кулак.
– Вопросов больше, чем один. Отвечаю, – невозмутимо сказал Мисюк. – Товарищ Ельцин выведен из состава ЦК, но остается членом партии. Подписан указ Президиума Верховного Совета СССР о его назначении послом в Замбии.
– А Замбия входит в НАТО? – невинно поинтересовался Тихомиров.
– После занятий останетесь оба, – ответил замполит.
Глава вторая
3 октября 2007 года, среда
Сегодня армия опять приснилась Алексею. Вроде бежали кросс на три километра, потом командир что-то покрикивал, сверкая золотым зубом… потом зазвонил будильник. Время подъема было рассчитано так, чтобы просто поваляться еще минут десять, глядя в потолок. Пребывая в таком положении, корреспондент «Правды» и вспомнил ту смешную сценку на политзанятиях. Фатеева и Тихомирова тогда в наказание услали чинить забор вместо молодых солдат.
Хотя шутки шутками, а в какой-то степени благодаря Ельцину будущий правдист в декабре девяносто девятого сошелся с Денисом Беляевым. Вся Москва тогда обсуждала эскападу опального экс-секретаря МГК КПСС и недавнего посла в Замбии. Пару месяцев назад тихо уволенный на пенсию, он неожиданно дал интервью «Голосу Америки». В нем, как выразился бы какой-нибудь подрастающий неформал, Борис Николаевич оторвался по полной программе.
Говорил он тяжеловато – видимо, двенадцать лет в Африке сказались на здоровье, но правду-матку рубил, как и прежде, с плеча. Пуще всех досталось, конечно, Горбачеву: по словам Ельцина, перестройка могла пойти совсем иначе, если бы Михаил Сергеевич не проявил трусость и не поддался консерваторам в Политбюро. «И сам не «ам», и другим не дам», – так он оценил позицию прежнего генерального секретаря и президента в одном лице. Для нынешней власти у новоявленного пенсионера также нашлось хлесткое определение: ее он обозвал второй «брежневщиной», а ситуацию в стране – полным застоем.
С какой стати Ельцин вдруг прервал обет молчания? На что рассчитывал или хотя бы смутно надеялся? Это была тема номер один в тот вечер в ресторане Центрального Дома журналистов на Никитском бульваре. Алексей теперь уже не мог припомнить, какое мероприятие отмечали. Он представлял «Комсомольскую правду» и случайно оказался за одним столиком с коллегой из «Известий». Третьим в их компании был корреспондент «Учительской газеты», который, судя по морщинам на лбу и редким волосам с проседью, давно разменял шестой десяток.