Соломон Краткий
Меня ждало письмо от мамочки, не электронное, а настоящее - в большом толстом конверте.
О-хо-хо.
Перочинным ножиком я вскрыл конверт; оттуда выпали бумаги.
Отказ от материнства. Документ о расторжении семейных отношений, зарегистрированный сегодняшним числом, и так далее и тому подобное… Внесен в книгу актов гражданского состояния в Санта-Крузе. Подписан. Скреплен печатью. Нотариально заверен.
Теперь я ничей.
Красота! Я рухнул в кресло.
Она разозлилась.
Нет! Ее злость перешла все границы.
Навсегда.
Я метался между яростью и печалью и не мог разобраться, что сильнее. Как она могла так поступить? Хотя я заслужил это! Но как я мог проявить ослиную тупость? Ведь она не требовала слишком много! Я должен был уступить, но и мамуля тоже должна была пойти навстречу! Как же мы оба вляпались в это, черт возьми?
Я знал как. Не оставил за ней последнее слово, а она не отдала его мне. Так начинались все наши споры - и так заканчивались. Я не знал, кто виноват больше - я или мать.
Я. Нет, она. Она должна была подождать, но не стала этого делать - и теперь ничего нельзя исправить.
Но опять-таки что же ей оставалось? Ведь мои поступки тоже в общем-то были необратимы.
Она могла воспринять их только как отказ. Я не оставил ей выбора, не так ли?
Но сделать такое?..
Обида по-прежнему не проходила. Я развернул вторую бумагу, перечисляющую судебные запреты. Мне запрещалось звонить ей, писать, общаться любым иным способом. Даже через адвоката. Мой адвокат мог лишь обратиться к ее адвокату, если мне понадобится что-то сообщить ей или спросить. Но, конечно, еще до того, как я спрошу, ответом будет «нет».
Следует отдать ей должное. Она оказалась такой же предусмотрительной, как и я. Даже еще предусмотрительнее. Впрочем, это закономерно: крючкотворству я научился у нее.
Третья бумага представляла собой финансовый отчет с приложенным к нему чеком на сумму 193 076,13 доллара! Моя доля наследства отца. Мамочка ловко воспользовалась правом на выкуп моей доли. Отныне я не имел никакого отношения к «Маккарти инвестмент траст». Мне дали хорошего пинка под зад.
Ловкий ход - она не упустила свой шанс.
Но зачем мамуля, имея доступ к этим деньгам, настаивала на моем вкладе в дурацкое предприятие Уайза? Разве что уже отдала ему свою часть, а он ее промотал.
Нет, мать не могла так сглупить.
Могла!
Она отказалась от меня.
Это была не ее идея. Его. От меня надо избавиться, чтобы он занял мое место. А я теперь лишен возможности защищать ее. Моя тупость послужила тому гарантией.
Я даже не могу возбудить иск, потому что она исключила меня из дела.
Чтобы защитить мать, оставалось только убить этого ублюдка.
Только вот в чем вопрос: хочу ли помогать? Может быть, она заслуживает этого паразита?
А может, я заслужил все это? Проклятье! Я даже не могу извиниться - ей не передадут мое письмо.
- Это не смешно, - сказал я стене. - Со мной случались забавные вещи, но сейчас мне не смешно.
Никто не ответил.
Я остался наедине со своей болью. Так отвратительно я себя еще не чувствовал..
- Ладно, Вселенная, - заявил я, глядя в потолок. - Выкладывай свои сюрпризы! Что бы это ни было, пусть произойдет сейчас, пока я готов. Сейчас любая пакость будет для меня облегчением.
Но ничего не произошло.
В. Что, по мнению хторранина, делает парочка, занимающаяся любовью?
О. Готовит ему завтрак.
«РЕШАТЬ ДОЛЖНЫ ВЫ САМИ…»
Человеческое бытие - компьютерный способ воспроизводства новых компьютеров. Мы с вами - лишь половые органы этих компьютеров.
Соломон Краткий
Только спустя какое-то время я заметил на столе курьерский сейф - большой серый пенал, какими пользуются в Спецсилах. Ключом к нему служил отпечаток моего большого пальца. Внутри пенала оказались три довольно толстые книжки с инструкциями.
Кто-то поработал на совесть прошлой ночью. Все утро я читал, и удивление мое возрастало. Ко мне прислушались! В первой брошюре говорилось, как военные доставят научную группу на место и обеспечат незаметное прикрытие. Вертолеты будут тщательно замаскированы.
Во второй перечислялись обязанности команды наблюдения, и в том числе меры по тщательной маскировке мониторов.
Третья брошюра содержала все, что мы знаем и чего не знаем о хторрах и кроликособаках.
Но почти ничего не говорилось о том, как войти с ними в контакт.
Правда, на этот счет у меня было собственное мнение. Я собирался последовать совету Теда-Тэнджи - слушать всем своим существом.
Я пытался представить себя сидящим и беседующим с кроликособакой, но не мог. Самое большее, что приходило в голову, - присоединиться к их танцу.
В конечном итоге не повредит встретиться с доктором Флетчер. Просунув голову в дверь ее кабинета, я спросил:
- У вас найдется свободная минутка?
Она подняла голову от бумаг, которые читала, одновременно поглощая бутерброд:
- А, Джеймс. Заходите. Вы прочли инструкции?
- Да. Потому и пришел. - Я сел напротив. - Надо полагать, меня все-таки не сбросили со счетов.
- Об этом и речи не было, - сказала она. - Хотите чаю?
- Сегодня только чай?
- Кофе - для исключительных случаев. Теперь вы на работе, и я могу не заискивать перед вами. - Она спросила: - Ну, какие вопросы?
Я высказал свое мнение - ничего нового для меня инструкциях не нашлось.
Она положила в рот последний кусочек сандвича, за-думчиво кивнула, неторопливо прожевала и вытерла пальцы салфеткой.
- Как вы собираетесь контактировать с кроликособа-ками?
- Может быть, это прозвучит странно, но мне кажет-ся, что генерал Пул был прав насчет танцев нагишом.
- Интересная мысль, - одобрила Флетчер, вытерла губы и, скомкав салфетку, выбросила ее.
- Я могу обосновать…
- Не надо. Ваши доводы известны.
- Да?
- Вчера вечером мы довольно долго обсуждали такой вариант. И рассмотрели его всесторонне.
- Правда?
- Военные совещались до упора, и удалось многое решить. Я специально не включила это в инструкции - хотела посмотреть, до чего вы додумаетесь сами. И вы не обманули мои ожидания. Теперь посмотрим, удастся ли вам решить вторую часть задачи. Как вы собираетесь готовиться к танцу?
- Но это же очевидно: пойду в стадо.
- М-м.
- Не надо меня отговаривать. Все продумано. Флетчер покачала головой, потянулась, взяла со стола клавиатуру и, положив на колени, включила.
- Когда вы собираетесь туда?
- Думаю, чем быстрее, тем лучше.
- Гм. Тогда завтра утром. Устраивает?
- Вполне.
- Как долго вы там пробудете?
- Дня два-три, пока не обрету стадное чувство. Она все записывала.
- Я решил надеть ошейник с маяком, чтобы вы могли найти меня.
- А как, - она подняла на меня глаза, - мы приведем вас в чувство?
- Вы всегда можете сломать мне ногу. Флетчер улыбнулась.
- Между прочим, такой вариант не исключен. А теперь разрешите сообщить вам плохие новости о стаде, Джеймс. Это удалось выяснить недавно. Мы постоянно берем пробы у членов стада на биохимический анализ и обнаружили небольшие отклонения в ферментном составе их мозга. У них несколько изменилась способность продуцировать кое-какие вещества, активирующие рецепторы памяти. Иными словами, существует биохимический механизм потери памяти. В какой-то степени это напоминает наркотическое самоотравление организма. Однако… - Она замялась. - Стойкость эффекта мы пока объяснить не можем. На этот счет есть… теория, но…
- Продолжайте.
- Хорошо, но вряд ли вам это понравится. Мы считаем, что началась еще одна эпидемия. Заболевание не смертельно. Мы думаем, что в биосфере циркулируют слабодействующие хторранские вирусы, которые, похоже, не столько вызывают болезненные симптомы, сколько изменяют биохимию, влияя на наше самосознание.