— А, дело. Ну, что ж, стало быть, мне одному надо что-нибудь соображать.
После чаю они разошлись по разным углам. Матвей вытащил из сундучка книги и стал читать. Елена прошла на кухню.
Немного позже Матвей зачем-то вышел на кухню и увидел, что Елена стирает что-то в тазу. Невольно заглядевшись на ее обнаженные руки, он вдруг вспыхнул и взволновался, он заметил в тазу свое белье.
— Елена! — шагнул он к девушке. — Вы опять за старое?! Это ни на что не похоже...
Елена повернула к нему покрасневшее лицо и, поблескивая глазами, в которых было и лукавство и смущение, протянула:
— Но как же, Матвей? Ведь у вас нет свежего белья...
— Принесут. Это же безобразие, что вы пачкаетесь!.. Бросьте!
Лукавство в глазах Елены зажглось ярче.
— Погодите, Матвей. Я это ради конспирации...
— Ради конспирации!? — широко раскрыл глаза Матвей.
— Ну, да. Чтоб сильнее походило на семейную жизнь.
Почуяв лукавство девушки, Матвей рассмеялся. Смех его был радостен, светел и непосредственен.
— Ах, какая вы, Елена! — вырвалось у него.
— Какая? — круто обернулась к нему Елена, вся сияя и светясь от внутреннего чувства. — Какая?
Матвей не успел ответить. В дверь кто-то постучался.
Оба встревоженно переглянулись. Матвей пошел открывать.
Вошел товарищ, державший связь с комитетом.
— Ну, дела! — вместо приветствия крикнул он. — Получился царский манифест! Вроде того, как будто, что всякие свободы и конституция!
— Откуда вести?
— Давайте, давайте сюда!
— Вести вчера поздно ночью нарочный из Сосновки привез. Сосновка телеграфную связь установила с западом.
Товарищ начал рассказывать подробности. Елена стряхнула с рук мыльную пену, вытерла их, подошла поближе. У нее вырвалось:
— А как же теперь?
И пришедший и Матвей поняли ее.
— Подождем! — сказал Матвей.
— А вот так, — пояснил пришедший и вытащил из кармана густо исписанный листок, — набирайте и печатайте скорее эту штуковину... Все здесь пока останется, как было... И хорошо бы к вечеру приготовить побольше!
— Хорошо! — тряхнул головой Матвеи. — Займемся ради такого случая днем! Ведь конституция, свободы и всякое такое!
Все трое весело рассмеялись. Елена сложила в сторону недостиранное белье:
— Вечером кончу.
Матвей быстро взглянул на нее, встретился с ее лукавым взглядом и опустил глаза.
К губернаторскому дому во весь аллюр прискакал казак. Он скатился с седла, перекинул повод через шею лошади и взбежал по широким ступеням подъезда. Часовой преградил ему дорогу. Казак, запыхавшись, что-то сказал, из дверей вышел пристав, переспросил у казака, пропустил его в переднюю и вызвал дежурного чиновника. Дежурный чиновник принял у казака запечатанный сургучными печатями пакет, размашисто расписался в книге и пошел по широкой, устланной ковровой дорожкой, лестнице вверх.
Было еще раннее утро. Его превосходительство только что собирался кушать кофе и был в домашней тужурке, на которой все-таки сиял орденский значок. Генеральша в капоте, с плохо напудренным лицом поднимала холеной рукой серебряный кофейник и собиралась наливать кофе в чашку его превосходительства. Почтительный стук в двери приостановил ее занятие. Она певуче сказала:
— Войдите, Анатолий Петрович.
Чиновник проскользнул в двери, колыхнув тяжелые портьеры и, перегнувшись в почтительном поклоне в сторону генеральши, торопливо доложил губернатору:
— Ваше превосходительство, ради бога, простите, но весьма срочный пакет... Осмелился побеспокоить...
— М-да.. Ну, ну, давайте! — Губернатор принял из рук чиновника пакет, неряшливо взломал печати, разорвал конверт, стал читать.
— Что та-ко-о-е?! — выпучил он глаза, встревожив генеральшу и своего подчиненного. — Что та-кое!.. Мм-да... Ничего не понимаю!.. Ничего!..
Он вскочил с места, застегнув на все пуговицы тужурку, повел плечами и строго оглядел высокую, солидную столовую. Жена с испугом следила за ним. Чиновник застыл в почтительном выжидании.
— Базиль! — протянула генеральша. — Базиль, что бы там ни было, не волнуйся! Прошу тебя, не волнуйся!
— Да, да!.. — вспыхнул генерал. — Это легко... мм-да... не волнуйся!.. Легко сказать!..
— Да в чем же дело, Базиль? В чем дело?
— Нич-чего не понимаю! — развел руками губернатор. — Вот... мм-да... прочтите, Анатолий Петрович.
Чиновник взял бумагу, быстро прочитал ее и густо покраснел.
— Ваше превосходительство, — взволнованно проговорил он, — надо ждать подтверждения из министерства...
— В чем дело? — строго и нетерпеливо спросила генеральша.