— Тут ты прав даже не на сто, а на тысячу процентов, — старик нешуточно удивился, судя по тому, что прикурил одну папиросу от другой, что только делал, когда пребывал в растерянности. А по тому взгляду, который он бросил на парня, Алексей понял, что добился определенного результата. И продолжил негромко говорить дальше, вглядываясь в пламя костра — алые «языки», играющие на углях, притягивали не только взгляд, но и мысли, которые сделались на удивление размеренными.
— Ведь потом последовали так называемые «гриппы», что прошлись по живым организмам — «птичий» и «свиной». И нас в этом не упрекнешь — страна пребывала в развале, потихоньку превратившись в полуколонию Запада. Денег не было на пенсии, какие тут могут изыскания на создание биологического оружия. Тут не до жиру, быть бы живу. Прости, это я увлекся, а ты продолжай мыслить — твой взгляд на вещи весьма интересен. Я бы даже сказал очень познавательный, и не смейся — но устами младенца действительно глаголет истина. Ты ведь в точку попал — бог мой…
Старик оживился, глаза заблестели, и он вытащил очередную папиросу из коробки, что уже озадачило Алексея — он впервые видел деда в таком состоянии лихорадочного возбуждения.
— Не важно от чего «ковид» из Китая начался — там тоже лабораторий, причем под «штатовской крышей» тогда хватало. Если от летучих мышей, то вот готовый посредник. Но скорее сие для отвода глаз — тут трудно поймать за руку, да и к суду не притянешь…
— «Правосудие продано», — усмехнулся дед, произнеся известную из книги фразу. — Рептилоиды создали мощную систему пропаганды, и не только отметут любые обвинения в свой адрес, но и перенаправят их. Черного кота добела отмоют — тут как в поговорке. Тут даже захват биологических лабораторий ничего не даст — документы уничтожат, как и свидетелей, пожмут плечами удивленно, и обвинят нас, что мы стали на пути прогресса и сорвали очень важные для всеобщего счастья человечества работы.
— «И встали на пути научно-технического прогресса, вмешавшись в опыты академика», — несколько перефразировав высказывание киногероя из советской комедии, произнес Алексей.
— Удивительно верно подмечено, но ты тут не цитируй, я этот фильм несколько раз под «новый год» смотрел. А с «ковидом» все верно — то «проба пера» с новыми «правилами игры», и ведь достигли результата. Теперь применение заразы получит вполне законное и правдоподобное объяснение. Что же творят, мерзавцы, и ведь все им ведома, прекрасно знают, для чего она будет применена и с каким результатом. Теперь ты понимаешь, что они не люди, оболочка одна, а души то внутри нет!
Дед разошелся не на шутку, да что там — разъярился, глаза засверкали. Но быстро взял себя в руки, успокоился и пристально посмотрел на Алексея, будто заново оценивая парня.
— Вот только устроить пандемию можно, но предвидеть результаты трудно. И как бы они не прикрылись карантинными мерами в Новом Свете, но зараза может и на создателей перекинуться. То, что умрут миллионы людей, никого не волнуют — они не вписываются в концепцию «золотого миллиарда». Остальные шесть частей из семи должны погибнуть, и все ресурсы планеты станут основой для долгого проживания «избранных».
— Это они себя сами посчитали «избранными», у многих на этот счет совсем иное мнение. И весьма обоснованное…
Глава 11
— Ты знаешь, брат, а у меня такое ощущение сложилось твердо — мы сейчас ту войну продолжаем, что наш дед Антон тогда в сорок пятом не закончил, даже будучи под стенами рейхстага.
— С чего ты взял, Саня, сам же говорил, что воюем сейчас с русскими людьми, пусть и одурманенными.
Старший брат взглянул на младшего, все же между ними двенадцать лет разницы, выпестовал с пеленок — мать с батей все время работали, времена перестроечные стояли во дворе, так что после работы в очередях дружно всей семьей стояли, давились, и малой рядом в коляске. И ведь сознательно тогда весь дефицит создавали, желая у народа недовольство советской властью вызвать, которую эти предатели и хотели уничтожить. Потом, много позже послушал одного американского политика, который цинично признался — победить коммунистов в открытом противостоянии было невозможно, зато вызвать внутренние потрясения явилось самым настоящим благом для капиталистов в их тайной войне. СССР сам распался на куски от внутренних противоречий, и от желания правителей придать легитимность собственной узурпированной власти. А заодно их огромным состояниям, сколоченным на натуральном грабеже, названном приватизацией. И ведь смогли народ одурманить громкими лозунгами, а люди повелись как бараны — думали, что их заокеанские «милостивцы» приведут на пастбище, а вместо этого оказались на бойне, где с них содрали шкуру и вульгарно потребили как мясо.