Говорить парню было тяжело — желеобразный воздух стал вливаться вовнутрь, им можно было дышать, но вот ощущение престранное — будто в легендарного Ихтиандра превратился. И упасть нельзя — сам превратился в столбик, с одним неожиданно нахлынувшим желанием — спать, спать…
Глава 16
— Нашли трупы и Юрка, и трех «братков», что козлы по жизни изрядные. У «Мамеда» ведь племянник в этой банде, «пахан» сейчас рвет и мечет, полицаи как угорелые трассу осматривают. «Газель» нашли, они ее дальше по трассе угнали и в елочках бросили, за старым карьером.
Старший брат чуть ли не вбежал в комнату, не сняв даже куртку, настолько был взволнован. Александр дернулся в кресле и растревожил ногу — все же когда у тебя «железяка» вместо кости, любые резкие движения противопоказаны. Новость была ожидаемой — местные бандиты, а такого дерьма в любом рабочем поселке, что в постсоветское время из процветающих превратились в депрессивные, с ужасающей нищетой населения, достаточно, с третьего дня начали «кипиш». Еще бы — «братва» направилась на дело, заезжих «гусят» пощипать, и пропали всем скопом, сгинули, а такое событие любой криминал сразу настораживает и вызывает повышенную активность. А они умеют искать, и привлекут для розысков кого угодно — одни пойдут из-за страха «кнута», другие соблазнятся предложенным «пряником». Знающих местные окрестности таежных охотников немало, все опытные, следы умеют искать, взгляд наметанный — на том многие живут.
— Короче, «Дед» с парнем угомонили всю четверку — угол штырем в сердце у всех четверых. Думаю, это старик — у него рука твердая, да и глаза порой такие становятся, что все понятно. Убивец он опытный…
— Он воин, ты его убийцей не называй. На войне к этому быстро привыкнешь, иначе тебя самого живо на «тот свет» отправят. В спецназе долго служил, видимо, в советское время таких хватало, «засекреченных» по самые гланды. движения скупые, плавные — я таких старичков, «божьих одуванчиков», частенько видел, правда моложе они. А ему далеко за восемьдесят, еще до войны с нацистами родился. Учителя хорошие были, ветераны ОСНАЗа, не иначе — четыре укола в сердце о многом говорят.
В голосе младшего брата не послышалось никакого осуждения, одно восхищение. И хоть на дворе давно не «лихие девяностые», но в городке время словно застыло. Да оно вполне объяснимо — взявший в свои руки всю власть криминал уступать оную на «демократических выборах» не собирался. Везде расставлял своих ставленников, и не только купленных со всеми их гнилыми душонками, нет, сами «паханы» и «бригадиры, что раньше в малиновых пиджаках с золотыми цепями на бычьих шеях, на улицах 'пальцы гнули», теперь постарели и давно во власти.
Да что там — они сами власть и есть, причем легальная, и вполне законно выбранная. Выборы происходили на безальтернативной основе — да из кого выбирать, если те, кто ратовал за прекращение этого безобразия, после «разговора по душам», снимали свои кандидатуры. Вот с Иваном так и поступили — избили в подворотне и ничего не докажешь, хотя он прекрасно видел напавших на него бандитов. Однако в тогда еще милиции посоветовали заявления не подавать, настойчиво так «посоветовали», хорошо, что ребра не сломали. Ванька внял, и больше не дергался — жена и трое детей, тут за них беспокоиться нужно. А вот двоим не повезло, хорошие мужики, авторитетные — один на охоте в тайге пропал, второй пьяный под поездом оказался, хотя по жизни за «воротник» не закладывал, так, стопку-другую выпить мог. Первый случай списали на тайгу, которая и есть закон, а медведь прокурором. А со вторым все, как говорится, «налицо» — напился и в пьяном состоянии на рельсы вышел — кого винить в свершившимся?
— Бандюки сейчас деда по тайге рыщут, все дороги с зимниками осматривают. Ко мне тоже подкатывали сегодня — сулили тридцать тысяч за участие, и еще триста сверху выдадут, если «деда» найду, и скажу, где он скрывается. Мамед за живого полтора миллиона обещал дать, а за мертвого целый «лям». Ответил что «нива» моя сломалась…
— «Почини», — неожиданно произнес Александр, — и завтра отправляйся на поиски. Я знаю, вернее, догадываюсь, где старик может скрываться — я ему перед войной помогал ящики перевезти. На скальнике они, там пещера у него тайная есть — а где еще ящики спрятать? Там он, и машину спрятал — он в санатории раньше только для отвода глаз показывался, типа на лечении. Там, больше некуда, и теперь ему долго сидеть придется в своем убежище. Думаю, жратвы у них на двоих немного, на пару недель, не больше, и то экономно. А так мы им что-нибудь подкинем, хватит, чтобы месячишко протянуть. А там как-нибудь по тропам выберутся…