Мечты унесли его далеко-далеко… Он почувствовал, что уснуть не удастся, поднялся и тихо, чтобы не разбудить товарищей, вышел наружу.
На небе, наполовину очистившемся от туч, горели звезды. Ветер стих. В березняке позванивали колокольчики — там стояли колхозные лошади.
Миннигали с детства любил ездить верхом, и сейчас ему пришла в голову озорная мысль: а что, если покататься на коне бригадира? Ночь, тишина, никто не увидит.
Через поле он зашагал к деревьям.
Черневший по краю поля лес приблизился и стал таинственным и загадочным. Вспомнилась давняя история…
Миннигали тогда было лет пять, не больше. Отец собрался в поле сеять. Миннигали стал просить, чтобы он взял его с собой. Но отец поехал один. Миннигали увязался за ним следом. Долго он бежал, но догнать отца так и не смог, сбился с тропинки и заблудился в лесу. Целый день кружил на одном месте, проголодался, устал. Ночь наступила холодная, а на нем всей одежды было — холщовая рубашка, ни штанов, ни обуви. И, на беду, еще пошел дождь. Миннигали ни разу не присел на землю, он боролся с одолевающим его сном, старался все время двигаться, не переставая, ходил взад-вперед, чтобы согреться. Так прошла ночь, наступило утро. Миннигали обессилел. Чтобы не упасть, он привалился к старой кривой березе. Отец, всю ночь искавший его поле-су, когда увидел сына, обезумел от радости:
— Мальчик-мой! Миленький! Слава аллаху! — Он прижимал к себе продрогшее тельце сына и вдруг заметил, что у него руки и ноги в крови. — Сыночек, что с тобой? — испугался он.
— Земля была мокрая и холодная, я боялся садиться и все время ходил и ходил в темноте, а ветки царапались и хватались! — ответил Миннигали.
Когда об этом услышали старики, они закачали головами и сказали:
— Какой умный ребенок! Наверно, боялся простудиться… Счастливых! Хабибулла, хороший сын у него растет…
Миннигали вспомнил эту историю и повернул назад, к шалашу.
Что за дурость — мучить уставшего за день на работе коня! Какой был бы шум, какой позор, если бы его поймали за этим делом! А старики? Они больше не говорили бы, что у Хабибуллы растет хороший сын…
IV
Колхозники переезжали на Давлибуляковское поле. Миннигали был за кучера. Он не торопил лошадь, и та лениво брела по осенней слякотной дороге. Лишь время от времени мальчик дергал легонько вожжи, посвистывал для порядка, погоняя коня и не обращая внимания на девчат, покачивающихся в арбе, задумчиво, так что никому не было-слышно, пел — слова он сочинил сам:
О своей родной сторонке
Наповал песни звонко,
Как веселая девчонка,
— По лугам бежит речонка…[8]
Одна из девочек не выдержала и слегка подтолкнула молодого кучера:
— Да погоняй же, погоняй свою лошаденку!
Миннигали, не ответив, а лишь отмахнувшись, запел новый куплет:
К нашим нивам, огородам,
Где мы ходим хороводом,
Нe вернуться этим водам…
— Миннигали, давай побыстрее! — Девочки не хотели отстать от обоза и зашумели, загалдели на все лады.
— Ты посмотри, впереди уже не видать взрослых.
— Мы же заблудимся, если отстанем от них!..
В ответ на их причитания Миннигали рассмеялся:
— Ничего, не пропадем!
— Ну что ты ломаешься? Дай, я сама, — с этими словами Туктарова Разия потянулась к вожже.
Но Миннигали грозно выставил локоть:
— Не тронь! Спойте песню, тогда повезу!
— Да что ты кривляешься, «поперечная голова»!
— Пойте! — настаивал Миннигали.
Девочки заупрямились:.
— Не будем!
— Ах, не будете! Ну, тогда едем шагом!
— Не ты хозяин лошади. Она колхозная. Дай сюда вожжи!
— Не дам! Я отвечаю за нее, а не вы. — Распалившийся Миннигали исподлобья глядел на девочек, которые тоже не хотели уступать. — Так вы хотите, чтоб я упрашивал вас?
— Миннигали, что ты артачишься, поезжай скорее!
Поднявшись на холм, Миннигали и вовсе остановил лошадь. Слез с арбы. Потребовал снова:
— Пойте, говорю!
— Ни за что! — не сдавались девочки.
— Ах, так? Последний раз говорю — пойте! Раз… два-три… — Миннигали посбрасывал девочек с арбы и погнал лошадь под гору.
Девочки с воплями и смехом бросились за ним:
— Миннигали!.. Миннигали!.. Сто-о-ой!.. Споем!
Только перед ручьем, журчавшим в уреме, Миниигали остановил лошадь.
Когда запыхавшиеся, вспотевшие от бега девочки снова забрались в арбу, он удовлетворенно засмеялся:
— Ну как, пробежались?
— Не скаль зубы, «поперечная голова»! Попало тебе от моего брата, когда наложил грязи мне в ведра, попадет к на этот раз! — сказала Разия.
— Не попадет, ябеда! Передай своему братцу, что не боюсь я его. — Миннигали презрительно повернулся к Разие спиной и прикрикнул на лошадь: — Но-о-о!.. — А потом погрозил Разие: — Если много будешь болтать, возьму да и брошу в лесу одну.
Девочки, зная упрямый характер Миннигали, притихли. Миннигали повернулся к ним:
— А теперь пойте!
— Продолжаешь?
— Вы же обещали петь!
— Ну, что тебе спеть?
— Мне все равно.
— Начинай сам.
Миннигали не заставил себя упрашивать.
Светом майского рассвета
Вся земля с утра одета,
Засвистели птицы где-то
Песни звонкие свои.
Девушки, позабыв недавнюю обиду, подхватили дружно:
Над рекой стоит красиво
Зеленеющая ива…
Когда догнали наконец взрослых, Разия все-таки не выдержала и обо всем рассказала старшей пионервожатой.
Пионервожатая нашла Миннигали и провела с ним суровую беседу. Она потребовала, чтобы он немедленно изменил свое отношение и к девочкам, и вообще к товарищам.
Миннигали стоял, набычившись и упрямо уставившись в одну точку. Пионервожатая, сколько ни билась, не могла вытянуть из него ни слова и тогда решила воспользоваться самым сильным средством, имевшимся в ее распоряжении:
— Напишу-ка я обо всем Тимергали. Может, он подействует на тебя!
Лицо мальчика мгновенно изменилось:
— Не надо. Не пишите ему ничего.
— Дашь обещание, что не будешь больше обижать девочек?
— Не буду.
— Ладно, — сбавляя тон, сказала пионервожатая. — Иди, тебя товарищи ждут.
Ребята тотчас же окружили Миннигали и начали выпытывать, что говорила пионервожатая, но не добились от него ничего.
На другой день школьники помогали взрослым молотить хлеб, кололи чурки для единственного трактора ЧТЗ, присланного на помощь колхозу из МТС, скирдовали солому, собирали колосья, готовили женщинам, жавшим серпами рожь, связки для снопов.
Миннигали сначала возил снопы, а потом, когда расстояние до молотилки сократилось, они с Ахтияром Хакимьяновым стали носить снопы на носилках.
Девочки, помогавшие жнице, не успевали вязать снопы для Миннигали и Ахтияра. Миннигали собирался даже поиздеваться над ленивыми девчонками, но тут его поймал бригадир Акаев:
— Эй, малый, таскай теперь колосья! Вон сколько их насобирали малыши!
Миннигали побежал за колосьями, напевая сочиненную на ходу частушку;
Наблюдает за работой
Бригадир Гаяз-агай.
Если ты даешь работу,
Трудодень пиши давай!
Женщины смеялись от души:
— Складно сочиняет!
— Ладно он бригадира подколол.
— Чей же это?
— Да пожарника же сын, Хабибуллы!
Впереди, около Марьям Араповой, у которой он сам учился в первом и третьем классах, как гусята, галдели младшие школьники.