Ранним утром восьмого дня Ной проснулся от едва слышного шороха за стеной Ковчега. Он открыл люк – это накрапывал мелкий дождик. Но внутри у Ноя всё похолодело: вот оно! Началось! «Творец-Создатель! – обратил свой взор к небу старый Ной. – Предаём себя в руки твои. Будь милостив к нам, живущим и дышащим одним воздухом с тобой!»
К середине дня дождь усилился, а к вечеру он уже ливнем барабанил по стенам и крыше Ковчега. Никто, кроме Ноя, особенно не печалился по поводу начавшегося дождя. В этих местах дожди были редкость и всегда во благо. Один Ной понимал, что это и есть начало конца.
«Надо, наконец, открыть им глаза. Пора всем узнать правду, – решил он. – Довольно, я не могу больше носить в себе этот камень».
Когда всё семейство после тяжёлого дневного труда собралось вместе за трапезой, Ной поведал наконец им о начале потопа. Хотя все понимали, что он открыл им ту страшную тайну, которую носил в себе все эти долгие месяцы, но осознать до конца всю глубину и неотвратимость предстоящего они смогли не сразу. Да и самому Ною порой казалось, что всё происходящее – сон, который закончится счастливым концом. ОН передумает, дождь кончится, и они выйдут из Ковчега…
Дождь не прекращал идти всю ночь, а утром ещё больше усилился. Казалось, все хляби небесные широко распахнулись, извергая потоки воды. Женщины набирали эту дождевую воду в заранее приготовленные кувшины, стоя у открытого люка на верхней палубе, и разносили их поить живность. На стенах и крыше Ковчега в некоторых местах стала просачиваться вода, и Ной с сыновьями заново их смолили, заранее запасённой по совету Бестелесного смолой.
На следующий день ливень продолжал лупить с той же силой, что и накануне. Никто больше не приходил к Ковчегу, и он, одинокий и громадный, стоял, омываемый потоками воды, словно выросший среди леса сказочный холм.
Прошла неделя, а дождь лил не переставая. Небо было безнадёжно серым, без единого ясного проблеска. Обитателям Ковчега трудно было себе представить, что происходило за его стенами. Они мало-помалу начинали свыкаться с мыслью о неизбежном. А между тем снаружи вода всё прибывала и прибывала. Ручьи на глазах превращались в полноводные реки, которые начинали разливаться, захватывая, прежде всего, низинные участки суши. Долину, где стоял посёлок Ноя, начало затапливать. Его односельчане, поначалу радовавшиеся дождям, стали проявлять беспокойство, которое по мере прибывания воды сменилось настоящей паникой.
Кое-кто из жителей селения стал догадываться, для чего их сосед выстроил этот Ковчег. А так как в связи с наводнением скот перестали выгонять на пастбище, да и все работы в поле также прекратились, то и времени обсудить эту тему у односельчан прибавилось. Встречаясь, они непременно говорили о Ноевом Ковчеге, не столько поражаясь его размерам, сколько провидению Ноя. О том же думал и Химафей. Но, в отличие от остальных, он понял, наконец, причину того, что происходило с его другом. Химафей теперь точно знал, что все они, находящиеся вне стен Ковчега, обречены. Через два дня, когда нельзя было уже оставаться в доме из-за пришедшей туда воды и Лия с детьми и внуками спешно собирали вещи, он посадил маленького Рагана себе на плечи, укрыв его голову широким пальмовым листом от дождя, и побрёл по пояс в воде в сторону Ковчега. Идти было трудно, так как воды становилось всё больше и больше. Вымокшие до нитки, дед с внуком подошли к Ковчегу только к полудню.
Потемневший от воды, угрюмый и мрачный, Ковчег казался необитаем. Но Химафей знал, что это не так. Тот, который сейчас был ему нужен больше всего на свете, был там рядом. Химафей подошёл вплотную к Ковчегу, ударил кулаком в стену и крикнул что было сил, перекрывая шум дождя:
– Ной! Ты меня слышишь? Это я – твой друг Химофей! Я здесь с Раганом. Ты должен спасти хотя бы его. Ведь ты его любишь! Ответь мне, Ной!
Маленький Раган, измученный дождём и тяжёлой дорогой, испуганно глядя на деда, никогда так громко не кричавшего, заплакал.
– Ты меня слышишь, Ной? – снова крикнул Химафей. Но в ответ он услышал только раздавшийся внутри Ковчега противный вой шакала.
Не сказав больше ни слова, Химофей с Раганом побрёл обратно. Надо было спасаться. Химафею уже не дано было узнать, что в тот же день, и на следующий день, и ещё через день – до тех пор, пока вода позволяла добираться до Ковчега, к нему пробирались люди с детьми на руках, умоляя Ноя спасти их и принять в Ковчег.