- Весьма уместное замечание... - нахмурился Гильдмастер. - Одолжи-ка мне кинжал, Слава...
Шею мертвеца обвивал тонкий шнурок. Осторожно подцепив его кончиком лезвия, мужчина извлек из-под рубахи убитого небольшой маскирующий амулет.
Его, Огнезора, собственных рук детище!
История становилась все более скверной...
- Кто там у нас на расследовании хищений из хранилища занят? - мрачно поинтересовался он.
- Двое юных подмастерьев, - тихо отозвался старик Мечеслов. - На днях мне отчет давали, отследили посредника и скупщиков...
- Но здешний вор так и не пойман?
Секретарь виновато развел руками.
- До сих пор это не казалось сверхважным... Пропадали только ученические поделки, слабые и, в основном, бесполезные...
- И они могут быть весьма полезны, как видишь! - Огнезор с трудом сдерживал ярость. - Слава, найди мне эту крысу! - повернулся он к невозмутимой злючке. - Приказ будет оформлен до утра. Заодно с ребятами Ледогора столицу с предместьями прочешете! Не думаю, что ЭТОТ, - он с досадой указал на покойного, - был единственным, кого успели обратить Взывающие... Огнеглав, организуй на выезде из города посты из сильных одаренных! Может, поймаем кого, если еще не сбежали... И позаботься, чтобы к полудню каждый в этих стенах, от ученика до высокого мастера, был проверен на посторонние воздействия! Мечеслов, напиши приказы! И да, с завтрашнего дня всякий, пойманный без охранного амулета, будет объявлен предателем и каре подвергнут соответственной! Уж донеси это до своих вояк, Ледогор!
- Как скажешь, - уныло кивнул гигант. И поспешил сбежать, не прощаясь.
- Все могут быть свободны, - холодно возвестил Огнезор.
Мечеслов кивнул и с достоинством направился восвояси. Засиживаться старику было некогда: к утру предстояло исписать не один плотный лист с вензелями. Огнеглав рыжим вихрем умчался исполнять приказы. Слава же не сдвинулась с места.
- Илан... - повернулся Гильдмастер к юноше.
- Что, и для меня приказ есть? - шутливо удивился тот.
- Иди спать, - устало попросил Огнезор. - Завтра еще на торжественном собрании комедию ломать полдня. Там я тебе не помощник...
Безумная ночь подходила к концу. Тела уволокли в свои подвалы двое лекарей-подмастерьев. Перепуганный ученик-второгодка пытался оттереть кровавые следы с мозаичных плит, с отчаяньем посматривая то на Гильдмастера, то на ворсистый ковер в бурых пятнах. Огнезор и без этих взглядов знал, что дорогущему ковру пришел конец. Коли так и дальше пойдет, впору полы песочком посыпать, как в Тренировочных Залах...
- Веселая выдалась ночка... - нарушила его мрачные раздумья Слава. Казалось, она все порывается что-то рассказать, но каждый раз себя одергивает.
Впрочем, мужчине сейчас было не до ее странностей.
- Я был уверен, что уж здесь-то безопасно, - со вздохом признался он. - Недооценили мы, выходит, Взывающих. Эти везде найдут и пролезут...
- Значит, спрячь Илана там, где не найдут, - пожала Слава плечами так спокойно, словно не было на свете ничего проще.
- Легко сказать! - хмыкнул Огнезор с неожиданным, чуть нервным весельем. - Если исчезнет он на все оставшееся до коронации время, наверняка слухи пойдут: мол, наследник мертв, а на трон Гильдия самозванца посадить хочет!.. А если во Дворце оставить, то, как ни охраняй, рано или поздно доберутся... Хотя знаешь... - вдруг задумался он. - Устроим-ка мы Его будущей Божественности, скажем... познавательную поездку по Империи. Доедем со всей помпой до Крама, а оттуда потихоньку затеряемся. Будем иногда показываться то в том, то в другом городишке, каждый раз неожиданно и в разных концах Империи, устраивать прием или инспекцию... Заодно местную знать привлечем... Как думаешь?
- Думаю, тебе просто на месте не сидится, - ворчливо отозвалась Слава.
Но, странное дело, показалось Огнезору, что его решением покинуть столицу почему-то была злючка довольна...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. УБИЙСТВО И УБИЙЦЫ: ИСТОРИЯ С КВАРТИРАНТОМ АПТЕКАРЯ.
Странное беспокойство накрыло улочки Небесного города - горячечное, нервное, выжидающее. Хоть не прошло еще и семи дней с пышнейшего погребения, и полоскались еще на ветру, барахтались в весенней, горькой солью пахнущей, пыли траурные ленты да стяги; и не умерли еще на ступенях Императорского родового склепа лепестки благородных фиолетово-серых лилий, столь лелеемых прежде в дворцовой оранжерее, - а забыт уже был венценосный покойник, ибо новые чаяния, новые дела и слухи занимали теперь умы столичных жителей.
Как ни пряталась Илл'а от мира - а достигало кое-что и ее ушей.
Трепалась, гремя на кухне посудой, приходящая Моранова служанка: о том, что рыба на рынке расти в цене стала, ибо боятся лодки в море выходить - четыре уже за прошлое семидневье сгинули. Да и средь матросов страх поселился: говорят, пропадает народ без следа прямо с корабельных палуб. До сих пор на волны, пиратов, хищных тварей морских грешили - но вчера сгинувший три дня назад муж Жарутки Голосистой, рыбной торговки, воротился: жив и телом здоров, да только не при себе словно... Говорит, ходит, работу делает - а глаза пустые, жуткие... Не иначе, море его душу забрало!..
Плакался, стараясь выторговать лишнюю монетку, ушлый проныра-лоточник, у которого покупал аптекарь уже много лет морскую соль, рыбий жир, водоросли для притираний и зелий, деревенскую сивуху для настоек, толченый мел для пилюль и пудры, свечной воск и дюжину прочей мелочи. Говорил: сложно стало честному человеку из города выбираться. На воротах уж который день сильная стража бдит, всякого проверяют, перетряхивают - да еще и темный мастер собственнолично в каждый короб нос сует...
Расправляя пышные усы, важно разглагольствовал о непонятных беспорядках в лихих кварталах старинный Моранов приятель-стражник. И прежде он нередко захаживал к аптекарю в гости на кружечку пива - теперь же, с Илл'ыным появлением, просиживал в уютной кухоньке уже каждый свободный от караула вечер. Господин Моран с охотой кивал его рассуждениям, поддакивал в нужных местах - а сам поглядывал с хитринкой на хмурящуюся от неловкости девушку, которой не всегда удавалось вовремя улизнуть от этих посиделок.
Илл'е же становилось вдвойне неудобно. Добродушный усатый дядька юной жрице в отцы годился. И ладно бы он лишь присматривался к ней покровительственно, оценивал со здоровой практичностью зрелого мужчины, решившего, наконец, покончить с холостой жизнью, - как было в первый день их знакомства! Но к концу недели Моранов приятель вдруг начал на нее пялиться с каким-то щенячьим удивлением, заставляя лекарку уже всерьез переживать за свою будущность. Покидать тихое здешнее пристанище раньше времени Илл'е не хотелось, а разбитое сердце старинного друга аптекарю вряд ли по душе придется...
Зато неприятный постоялец девушке больше на глаза не казался: чем чаще захаживал на огонек блюститель порядка, тем реже слышно было подозрительного жильца сверху. Появлялся да исчезал "хорек" всегда незаметно - и только по скрипу половиц можно было догадаться, что комната на втором этаже обитаема.
Тяжелый след опасного амулета изо дня в день становился меньше - господин Моран уже довольно потирал руки, представляя, как выставит квартиранта на улицу... Илл'а же торопилась изо всех сил - и все равно чуяла: не успеет! Малодушно утешалась, сердито обзывая грызущее предчувствие беды глупостью; крутилась в суете аптечных дел, слушала сплетни, обрастала знакомствами с соседями. Пыталась убедить себя, что нынешняя ее жизнь - надежная и настоящая, что время еще есть, и даже, возможно, удастся застрять в этом тихом уголке надолго... Но что-то мешало ей в это по-настоящему верить. И каждую ночь подолгу вертелась Илл'а без сна в постели, и каждое утро потихоньку ругалась, не без труда отыскивая в кармашках новенькой дорожной сумки гребень, зубное семя или смену белья - но каждый вечер все равно упрямо собирала свои вещи, будто с рассветом предстояло пуститься в дорогу...