- Почему же ты меня в это посвящаешь? - подозрительно спросил он. - Могла бы тоже своим питьем напоить...
- Ты всегда был ко мне добрее остальных, - повела зеленоглазая плечами. - Да и не... пользовался никогда.
- И что? - сверкнул Храш глазами. - Усыпила бы да бросила, а не звала, рискуя, в подельники!
Ее лицо вдруг потеряло злую решимость, стало растерянным, и оттого опять совсем детским.
- Я... не знаю, смогу ли... убить, - прошептала девушка, потупившись. - Никогда раньше...
Бородач зло выругался.
- Давно руки чешутся Ульма на тот свет отправить! - сплюнул он в прелую листву под ногами.
Зеленоглазая криво, осторожно усмехнулась в ответ...
Храш выполнил свою часть сделки. Та ночь была кровавой и жуткой.
Ульму же, своему мучителю и наставнику, мужчине, научившему ее отвращению к чужим рукам пополам с гнусной похотью собственного оскверненного тела, зеленоглазая девочка горло перерезала собственноручно...
* * *
Чужая кровь, казалось, выжгла черные узоры на ладонях.
Илл'а кричала, скулила от ненависти и страха.
От кровожадной, злой радости.
От тошноты и брезгливого ужаса...
Никогда еще сон ее не был столь ужасен!
- Тихо, тихо, девочка... - уговаривал ее знакомый голос, мягко, но крепко удерживая на грани истерики. - Плохой сон, плохие мысли... Некоторых вещей лучше вообще не помнить...
Горячие мужские руки сжимали плечи - и поначалу она было отшатнулась, забилась, вспомнив въевшееся до донышка души отвращение, ненависть к липким, грязным прикосновениям...
Но голос снова вывел ее из кошмара.
- Ты здесь, Илл'а - не там... С тобою ничего этого не было, слышишь?.. Слышишь?..
Он говорил, повторял вновь и вновь, шептал, сжимая ее все сильнее.
И ее слезы, наконец, нашли выход.
Она ревела некрасиво и громко, столь по-детски, что самой становилось стыдно.
- Лучше бы я не узнала, его, Эдан! Никогда-никогда не вспомнила!.. О Богини, Я НЕ ХОЧУ НИЧЕГО БОЛЬШЕ ЗНАТЬ!..
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. ИСПОВЕДИ. НЕВЕСТА ЛЕГКОМЫСЛЕННОГО ИЛАНА.
Каморка, скорее - тесная келья. Опрятная, но по-каменному холодная, с единственным узким окошком почти под самым потолком. Комната не для гостей - для прислуги...
Огнезор взбесился бы от такого небрежения к своей спутнице, не знай он наверняка, что Илл'а сама настояла.
Разозлилась, глупая девчонка! Уперлась...
Позволить себе, наконец, до нее дотронутся, обнять ее - стало таким облегчением!
Дьяволы возьми!
Пора было хоть самому себе признаться, что пропал он - и пропал безнадежно!
Не признавая беды, спасения не найдешь...
Илл'а не кричала больше - только бормотала и всхлипывала, по-детски отчаянно цепляясь за его рубашку. Она, кажется, совсем не осознавала себя, и оттого говорила с ним, будто прежняя...
Будто действительно вернулась...
Огнезор же укачивал ее, словно младенца. Нес какие-то глупости, забирая страх. Наводил незаметно покой и сон.
Так их и застали сбежавшиеся на шум домочадцы.
- Что там? Что стряслось? Кто кричал?.. - вопросы сыпались, мелькали белые рукава ночных сорочек.
В каморке вмиг стало тесно и шумно.
- Тихо! - зашипел на них Огнезор. - Всего лишь кошмар, чего всполошились?..
Неохотно оторвал он от себя крепко спящую девушку, осторожно уложил в кровать. Устало опустился на пол рядом, не отпуская Илл'ыной ладони. Успокаивающе гладил подрагивающие пальцы, не отрывая глаз от ее руки.
На толпящихся у двери людей старался вообще не смотреть.
Хоть бы убрались восвояси! Было бы лучше всего...
Ненадолго повисла тишина.
- Очень мило! - первой очнулась Алия. - Не будь ты тем, кем есть, после ТАКОГО должен был бы на бедной девочке жениться! Блюдет ли Храм репутацию своих жриц?..
- Мне не до твоих колкостей, Али... - голос вышел надломленным и хриплым.
- Пойдем, милая! Не ко времени... - потянула дочь за порог леди Юлия.
- Да что я такого сказала, матушка? - Алия уходить не желала. - Сама мне про приличия...
- Вот и соблюдай их! - рассердилась женщина. - Взгляни только, как ты одета!..
Даже Огнезор после этих слов не сдержал любопытства - что уж говорить о наивном Илане! И конечно, тот не мог не приметить, как нежно обтекает девичий стан тонкий батист сорочки, весьма откровенной для юной, пусть и благородной, девицы (особенно же в здешних местах, где и весной порою по-зимнему холодно!)... Лишь вдоволь покрасовавшись, Али выпорхнула за дверь, весьма довольная и собою, и взглядами жениха, что стали куда теплее, чем при первой встрече.
"Скажи спасибо своей мудрой матушке!" - иронично усмехнулся ей вслед Огнезор.
Теперь, когда суета улеглась, он тоже стал пугающе спокойным. Все мысли застыли, развернувшись с ужасающей четкостью - кристально-ясные, отчетливо-острые. Он видел, что его ожидает.
Признавал это.
Но вот был ли готов к последствиям?
Илан все еще оставался в комнате. Смотрел на наставника со странной смесью испуга и сочувствия.
Бередил душу зябким чувством вины...
- Не пора ли ко сну, твоя Божественность? - Огнезор просто не выносил подобных взглядов.
- Выглядишь... больным, - не сразу подобрал юный лорд нужное слово.
- "Больным"? Действительно... Я болен... - Гильдмастер сжал сильнее Илл'ыну руку, не в силах заставить себя расцепить пальцы. - И эта "болезнь", боюсь, так или иначе, будет стоить мне жизни...
- О чем ты сейчас говоришь? - напрягся юноша. - Это из-за нее? - взгляд, брошенный на спящую, был весьма и весьма враждебным. - Только не говори, что становишься сентиментальным... с возрастом...
- Не смеши меня, Илу! - фыркнул мужчина. - Я не склонен превращать все в паршивую балладу, но... Есть факт, просто печальный факт: второй раз ЕЕ смерти я не вынесу... - его голос стал сухим и ровным. Без эмоций, без излишней горячности. - Я давно уже на грани безумия, Илан. Это данность, о которой всем нам (тебе - прежде всего!) приходится помнить. И мой рассудок привязан к НЕЙ слишком тесно. У каждого из одаренных есть свой рубеж, свой маленький дьявол, забирающий в темноту, - тебе известно об этом не хуже прочих. Снежинка - мой дьявол, так уж сложилось...
- Давно ли? - губы юноши искривились от горечи.
- Кто знает? Лет с семи? С пятнадцати?.. Она рядом уже очень долго. Не думаю, что есть смысл искать ТОТ САМЫЙ момент. Хуже другое... В здравом уме я не отступлюсь от долга - а значит, скорее всего, сам и стану причиной Илл'ыной гибели.
- Ты можешь просто запереть ее в надежном месте! - запальчиво предложил Илан. - Никто не узнает, никто не сможет это использовать...
Он злился. Горячо, как ревнивый мальчишка. Расчетливо и холодно - как истинный Император.
Огнезор не смог скрыть неприятного удивления. И сам не заметил, как сдвинулся, закрывая девушку собою.
- Она, если помнишь, весьма хороша в побегах... - возразил он сухо. - Да к тому же... разве ты сам смог бы поступить так с близким человеком?
- Не знаю! - отступился Илан. Он закружил сердито по комнате, сжимая кулаки, пиная стены и подвернувшуюся мебель. - У меня нет НАСТОЛЬКО близких людей! Ты сам меня так воспитывал, если помнишь! - теперь ему хотелось оправдаться, а оттого злость становилась все больше.
- Ты в ярости сейчас, значит, все же есть один... - усмешка Огнезора была грустной.
- Не жди, что я признаюсь в сыновних чувствах...
- Это, и правда, лишнее...
- Да... ты всегда так говоришь, - юноша замер, взяв, наконец, себя в руки. - Итак? - спросил вполне деловито. - Зачем была эта исповедь? Чего ты от меня хочешь?..
Мужчина, наконец, разжал пальцы. Девичья ладонь упала на белый лен простыни. Губы Илл'ы во сне недовольно сжались.
- Возможно, ничего и не случится... - с трудом оторвал от нее взгляд Гильдмастер. - Но ты должен быть готов к любому исходу, Илан. - Он старался говорить спокойно и мягко, чтобы не спугнуть воспитанника еще до того, как тот осознает смысл его слов. - ОНА панически боится темноты, ее мучают кошмары и Богини знают, что еще... Илл'а тоже одаренная, а память, пусть подспудная, о собственной смерти - не лучшее подспорье для здравости рассудка... Я справлялся со своим личным безумием много лет - и мог бы продержаться еще. Но ЕЕ безумие вдобавок - это слишком для кого угодно. Связь душ становится абсолютной после смерти одного из связанных. Это значит - мы потянем друг друга в бездну.