День Сиф
День Сиф.
Валькирия расправляет золотые крылья и несется, прославляя славных воинов. Кровавая битва что простирается с высоты птичьего полета радует ее взор. На поле боя сражаются люди, и у них знакомые лица, что так часто мелькают перед глазами на иконках профайлов. Они протыкают друг друга копьями, в чувственном экстазе рассекают мечами закованную в доспехи плоть. Она парит над ними, она решает, кому из них жить, а кому умереть. Свет от ее брони вспыхивает, опаляя их одинаковые лица со скульптурными скулами и модными бровями. Она хочет, чтобы они все были мертвы, чтобы вороны выклевали линзы из их глаз вместе с глазами. Она поет песню их смерти и забвению, зовет Волков, что должны проглотить солнце и луну. Рот ее открывается, пытается произнести заветные слова, но из него доносится мычание, похожее на стон. А они продолжают рубить друг друга в бесконечном, дурманящем танце.
Кошмар заставляет меня проснуться на мгновение раньше будильника. 5.30 утра. Врач недавно изменил дозировку препаратов, которые я принимаю от дистимии, нужно будет сообщить ему о побочных эффектах. Сердце колотится как сумасшедшее, но память о сне уже начала услужливо подергиваться дымкой. Это не важно. Все неважно и может подождать приема у психолога. Важно сейчас приготовить булочки.
Привычно вызываю таблицу Рейтинга и количества просмотров, снова потеря одной сотой деления. Закономерность, которая уже почти не причиняет боли. Я старею, морщины на шее еще не видны, но скоро их не удастся скрыть, убирать гусиные лапки в уголках глаз вот вот станет неприличным. А Зрители хотят молодых. Мужчинам везет больше, на того же Джона, который просопит еще почти час, даже сейчас смотрит на двадцать процентов больше людей, чем на меня. Подхожу к нему, целую в затылок. Волосы у него все такие же густые и темные как в молодости. «Люблю тебя», шепчу тихо, и камера фиксирует признание, отправляет дальше в мир, и просмотры начинают расти. Наша с Джоном любовь, это та самая основа, на которой держатся наши Рейтинги. К счастью любовь мне играть не приходится, я действительно сделаю ради все, что смогу. Ради него, ради Гель, ради Мист. Психолог говорил мне, что я должна думать о себе, но когда я начинаю так делать, то желаю закончить свое существование. Поэтому мне позволено стараться для других.
Одежда, бледно фиолетовая, подчеркивающая новый цвет моих глаз была приготовлена с вечера. Душ я не принимаю, ограничиваясь использованием влажной ароматной ткани. Протирая ей в начале лицо, а потом все остальное, говорю, гладя в сторону «Главное, это забота о нашей планете». На самом деле я хочу, чтобы обе мои дочери сегодня смогли принять ванну. И не одну на двоих, а смогли помыться по очереди. Квоты на воду даже в семьях восьмерок ограничены. В юности меня удивляло, почему все так трясутся насчет воды на этой чертовой планете, которая покрыта ей на семьдесят процентов. Потом я перестала задавать себе этот вопрос.
Горсть правильных таблеток, заставляет мое сердце биться бодрее. Таблетка, что б заснуть, таблетка, что бы проснуться. Синенькая делает улыбку чуть более живой, красная работает лучше кофеина. Главное, соблюдать предписания врача, потому что если ошибиться, могут отказать почки, или печень или сердце. Новое пересадить можно, но это снова таблетки, и уже не с таким приятным эффектом.
После легкого завтрака мне предстоит пробежка, ведение дневника продуктивности и подготовка к празднованию середины Лета. В это году я обязательно выращу свои собственные томаты и огурцы. Сад с травами, который я развела пару лет назад уже вовсю кормил нас свежим базиликом и давал достаточно мяты, чтобы заваривать вечерний чай. В моем возрасте полагается собирать просмотры делами, вот он и набирал мне лишние 0,25 процентов деления Рейтинга. Этого конечно было недостаточно, и я бы выпала из Тренда, если бы не дети. Уже давно социальную сферу тянули за нас с Джоном дочери. Они приходили со школы с отличными оценками, они знакомили нас с рейтинговыми родителями своих рейтинговых друзей. Они были красивы. Пожалуй куда красивей меня или Джона. Мист пришлось уменьшить нос, когда ей исполнилось шестнадцать, а Гель со своими огненно-рыжими волосами не нуждалась даже в малейших улучшениях.
Я хочу замесить постное тесто, но в последний момент решаю добавить яйца и творог. Девочки должны расти, Гель выглядит слишком худой, под ее бледной кожей проступают вены, и это разбивает мне сердце. Врачи уверяют, что для рыжих подобное в пределах нормы, но я стараюсь подкладывать в ее порцию больше мяса, рыбы и молочных продуктов.