Кухонный остров, на котором я готовлю, сияет чистотой, белоснежная столешница из цельного куска мрамора когда-то лежала на площади в Зеленом городе номер 9, его еще когда-то называли Римом. Я знаю, как важно поддерживать опрятность картинки, Зрители становятся привередливее с каждым годом. Помню, как моя мама стала терять количество просмотров из-за того, что возымела отвратительную привычку не прибираться с вечера и разглагольствовать о славном прошлом наших скандинавских предков. Меня спасло только то, что я уже встречалась с Джоном. Нашего совместного рейтинга оказалось достаточно, чтобы выпрыгнуть в квартал семерок и навсегда закрепиться в высшей касте.
Я улыбаюсь, не забывая играть со светом. Самое лучшее время для сбора просмотров в моем возрасте – это раннее утро и вечер, мягкий свет скрывает мелкие морщинки, а цвет лица кажется свежим. Я почти заканчиваю сервировать стол, когда слышу возню на втором этаже, почти вся семья в сборе, один Маффин еще спит без задних ног. Но я не беспокою старичка, его прототип как раз умер в этом возрасте, а Маффин 2 еще живет и даже иногда бежит за мной на своих стареющих собачьих лапах.
Первым спускается Джон, он уже оделся в голубую рубашку и светлые брюки, которые я подготовила для него с вечера. На руке у него часы с темно-фиолетовым циферблатом, мой подарок на нашу годовщину. Часам уже две сотни лет, но они продолжают исправно идти, доказывая уровень умений старых мастеров. Джону эти часы нравятся, когда он совсем устает от внимания Зрителей, то слушает, как крутятся шестерёнки в древнем механизме и медитирует. Сегодня у Джона спокойный день, суд был перенесен на неделю, а потому от него пока не требуется умения проникновенно смотреть в камеру, упражняться в риторике, доказывая чью-то невиновность.
– Доброе утро, – он с удовольствием наблюдает за тем, как я наливаю ему утренний кофе. Густой, черный, наполняющий комнату горьким ароматом. Он любит пить его из кокетливой тонкостенной чашки с крохотной ручкой и золотым ободком. Джону очень нравятся красивые вещи, еще с детства, когда он рос в квартале пятерок, он мечтал, как однажды сможет себе позволить всю ту красоту, которую видел у одноклассников. Кружка стала его первым приобретением, которое он сделал для себя после выигранного дела. Она и путешествие в Зеленый город номер 9, который местные отчего-то называли «вечным».
– Доброе. – я протягиваю ему его чашку, но руку вдруг сводит судорогой, и та падает на кафельный пол. Идеальная картина идеального утра разбита. Мелкие осколки разлетаются по всей комнате, черный кофе разливается по светлому полу грязной масляной каплей. Я опускаюсь на пол, начинаю собирать осколки, мне стыдно поднять на Джона глаза, как я могла все разрушить? Уничтожить наше утро? Осколок вспарывает кожу и на пальце выступает кровь.
– Сиф, – обращается он ко мне, его теплые ладони ложатся на мои. Он легонько тянет меня за руки, так что я почти теряю равновесие и вынуждена поднять голову. В его взгляде нет обиды, – Все хорошо, Сиф.
– Это была твоя любимая чашка, – мои глаза начинают влажно блестеть. Губы Джона изгибаются в улыбке. «Это было столь тщательно спланированное утро. Я так надеялась на хорошие Просмотры», кричу мысленно. Джон осторожно забирает осколки, целует мой палец.
– Это всего лишь чашка. Купишь для меня новую? – Я киваю, мгновенно вспыхивая, будто мне снова семнадцать, а у нас первое свидание. Джон вызывает робот-поломойку, безжалостно бросает осколки в урну. А потом притягивает меня к себе и целует в губы.
– Гель, ты можешь не спешить. Наша сладкая парочка как всегда. Все разнесла, еды на столе нет, а они целуются, – кричит Мист. И я прыскаю со смеха, отстраняясь от Джона.
Ребят, я постараюсь закончить его за пару недель. Но как и с "Зеркалом для никого" было, может займет дольше времени. Подобный жанр требует меланхоличного настроения, но при этом должнен быть какой-то просвет, чтобы читатель на скатился в тоску, как произошло со мной после прочтения трудов Оруэлла. Зеркало для никого - это роман о Гель Эллис и том, как она живет в мире, где каждый ее шаг фиксируется камерами и получает оценку. Книга опубликована под моим настоящим именем Лара Мундт, есть на бумаге с крутой обложкой или на всех крупных площадках.