В результате Дэн оказался лишен какой бы то ни было власти и продолжал лишь принимать иностранных гостей. Зато стремительно взошла звезда тихого с виду Хуа Гофэна. С января 1975 года этот министр общественной безопасности был всего лишь одним из двенадцати заместителей Чжоу Эньлая (шестым по списку). И вдруг, сходя в гроб, Мао благословил его, сделав и исполняющим обязанности премьера, и руководителем ЦК! По-видимому, сам Хуа не ожидал такого. Но замысел Мао можно понять. Хуа Гофэн не принадлежал ни к группе Дэна, ни к левакам. Он всегда стоял в стороне и именно поэтому устраивал «великого кормчего», продолжавшего балансировать между группировками. Телом и душой преданный Председателю, но бесцветный и не слишком амбициозный, он как нельзя лучше подходил на роль посредника между враждующими фракциями: его должны были принять и левые и правые. «Говорят, у него низкий уровень, — рассуждал Мао. — Вот я и выбираю человека с низким уровнем»86.
После этого ЦК распространил среди ответственных работников новые «Важные указания Мао Цзэдуна», на этот раз по поводу критики Дэн Сяопина. В них говорилось: «Сяопин выдвинул лозунг „три указания — главное звено“, [но] он не изучил этот вопрос с Политбюро, не обсудил его в Госсовете, не доложил мне, а взял да и выступил. Это человек, не уделяющий должного внимания классовой борьбе, она никогда не была для него главным звеном. А еще эта „белая кошка“, „черная кошка“, не важно, империализм или марксизм. Он не понимает марксизм-ленинизм и представляет буржуазию… [Но] ему надо помочь, критиковать его ошибки значит помогать ему, пускать дело на самотек нехорошо»87.
По поручению Председателя 25 февраля 1976 года Хуа Гофэн разрешил партийным руководителям провинций, автономных районов, городов центрального подчинения и военных округов начать поименную критику Дэн Сяопина за его «ошибочную ревизионистскую линию». Правда, вывешивать дацзыбао и поносить Дэна по радио и в печати запрещалось. Критиковать «ревизиониста» можно было только на собраниях88.
Леваки тут же воспользовались ситуацией. Особенно активно повела себя Цзян Цин, буквально через несколько дней созвавшая совещание руководящих работников двенадцати провинций и автономных районов, на котором обозвала Дэна «контрреволюционным двурушником», «фашистом», «представителем компрадоров, помещиков и буржуазии». Она даже обвинила его в «предательстве Родины», назвав «агентом международного капитализма в Китае»89.
Это, конечно, было слишком. Цзян Цин явно противоречила «великому кормчему», считавшему, как мы помним, вопрос о Дэне «вопросом внутри народа». Мао, узнавший о ее выступлении от Хуа, разозлился. «Цзян Цин вмешивается слишком во многое, — написал он на докладе Хуа Гофэна. — Провела сепаратное совещание [руководителей] двенадцати провинций, выступила с речью»90.
Но Цзян, как известно, трудно было урезонить даже Мао Цзэдуну. Несмотря на запрет склонять имя Дэна в печати, леваки под ее руководством начали быстро составлять антидэновские сборники: «Выдержки из выступлений Дэн Сяопина», «Сопоставление выступлений Дэн Сяопина с указаниями Маркса, Ленина и Председателя Мао», «Сопоставление выступлений Дэн Сяопина с моральными догмами Конфуция и Мэнцзы» и «Сопоставление выступлений Дэн Сяопина и вождей оппортунизма». Они даже начали снимать документальный фильм под названием «Решительно выступать против Дэн Сяопина». В марте Дэна вместе с семьей заставили переехать из роскошного особняка в более скромное жилище.
Кампания борьбы с «правоуклонистским поветрием пересмотра правильных оргвыводов» соединилась с критикой Дэна в одно пропагандистское движение. На заводах, в учреждениях и «народных коммунах» проводились массовые собрания, на которых вновь поносили старого «каппутиста». Но на этот раз многие участники шоу отделывались какими-то стандартными фразами. Чувствовалось, что в народе новая акция не вызывает поддержки. Ведь Дэн, напомним, воспринимался как законный преемник Чжоу. Никакой Хуа Гофэн не мог его заменить. Как же можно было ругать человека, осененного благодатью только что скончавшегося любимого премьера? Тем более что с именем Дэна простые китайцы связывали упорядочение в экономике и борьбу со всем надоевшей левацкой групповщиной. Критика Дэна, таким образом, была обречена на провал.