Так что всплеск недовольства диктатурой компартии был закономерен. Тем более что за год до того стало заметно ухудшаться экономическое положение студенчества, да и вообще той части горожан, которая не сумела вписаться в новые хозяйственные условия. Связано это было прежде всего с ростом цен и инфляцией, неизбежными побочными явлениями рыночных реформ. Цены начали резко расти в первой половине 1985-го: за полгода поднялись на 14 процентов, тогда как инфляция составила 16 процентов163. Во второй половине 1985-го и в 1986 году ситуация не улучшилась.
Многие простые люди были крайне недовольны и страшной коррупцией чиновничества. Мало того что бюрократы брали взятки самым беспардонным образом, как будто считали, что призыв Дэна, чтобы часть населения стала зажиточной, в первую очередь относился к ним, но еще и через родственников, а то и напрямую занимались хозяйственной деятельностью. Соответственно и обогащались в основном они и их близкие.
Последнее было закономерно, поскольку в китайском клановом обществе главную роль по-прежнему играли гуаньси (связи). Только те, кто имел родню и друзей в высших сферах, могли выбиться в люди. Не случайно ведь младший сын Дэна, Фэйфэй, да и не один, а с женой поехал на учебу в США одним из первых. Вернувшись в середине 1980-х, он начал успешно заниматься бизнесом на рынке Гонконга. Старший же сын, Пуфан, в 1985-м возглавил Всекитайскую ассоциацию инвалидов, а дочь, Дэн Нань, в 1979-м неожиданно пошла в гору на политическом поприще: в Госкомитете по науке. В то же время муж Дэн Нань стал генеральным менеджером одной из крупнейших военных компаний. Еще одна дочь Дэна, Маомао, сначала помогала отцу на правах доверенного секретаря, а потом вместе с мужем тоже успешно занялась бизнесом. (Обо всех детях Дэна, за исключением старшей дочери Дэн Линь, в Китае к тому же ходили упорные слухи, что они нечисты на руку; правда, были ли эти обвинения справедливы, неизвестно164.)
«Делали деньги» дети и внуки и других руководителей КНР. Причем кое-кто действительно оказался втянут в криминальный бизнес. В сентябре 1983-го Китай да и весь мир потрясла весть о казни внука самого маршала Чжу Дэ — за бандитизм и другие преступления! Но расстрел члена семьи покойного маршала вряд ли можно было считать типичным. Люди говорили, что органы правопорядка «ловят мух, а не тигров»165. И, соответственно, были недовольны, несмотря на то что сам Дэн то и дело призывал положить конец росту преступности среди родственников крупных чиновников166. Но кто мог ему поверить, если и его дети превращались в богатых и влиятельных людей самым волшебным образом?
В общем, китайские студенты в конце 1986-го имели немало причин выражать недовольство. Их трибун, Фан Личжи, внушал: «Нам нужна… „полная вестернизация“… Ортодоксальный социализм [повсеместно] провалился — от Маркса, Ленина и Сталина до Мао Цзэдуна»167. В самом конце ноября бывший руководитель Аньхоя Вань Ли прибыл в Научно-технический университет, чтобы сбить накал только еще разворачивавшегося движения, но у него ничего не вышло. Он попытался шутить с администрацией, намекая, что в свое время был неплохим первым секретарем, который давал им достаточно свободы и демократии, но «китайский Сахаров» (так студенты звали Фан Личжи) резко возразил: «Один человек не может решать, давать демократию или нет». Через несколько дней на митинге студентов Фан объяснил, что имел в виду: «Демократия не дается сверху, а добывается в свободной борьбе»168.
Студенческие волнения продолжались весь декабрь. В середине декабря в Шанхае к студентам присоединились некоторые рабочие. 17–22 декабря центр города был буквально запружен демонстрантами. По некоторым данным, на улицы вышло до шестидесяти тысяч человек. Массовый митинг прошел на набережной Банд. Там с яркой речью выступил Фан Личжи, заклеймивший антидемократическое руководство компартии позором.