Настроение было испорчено. «Уж если не умеет, так и не брался бы», — мрачно думал Андрей, глядя на сцену Большого. Может быть, поэтому увиденное оставило неприятное впечатление: старая и страшная балерина, живые мощи, танцевавшая главную партию, вызывала отвращение. Правда, на заднем плане прыгало несколько симпатичных девчонок из массовки, и Мирошкин раздраженно подумал тогда, что на первый план в роли шестнадцатилетней героини они выйдут, когда их, как и сегодняшнюю «приму», вот также потреплет время. Места были плохие, в антракте в фойе бродило парами слишком много симпатичных девушек, а под руку Андрей вел свою будущую жену… Жену! Завьялова — его жена?! Жизнь, казалось, была кончена. А тут еще эта труба в сортире! Теперь он уже не мог легко, как раньше, игнорировать денежные траты своей невесты — положение обязывало. Это, кстати, понимала и сама Ирина, намекнувшая, что ее финансовые ресурсы на исходе. И Мирошкин был вынужден выделить своей невесте двести тысяч рублей на покупку какого-то сантехнического колена и вызов сантехника. Починка, правда, производилась в его отсутствие, в ее детали Андрей не вникал.
Следующими их шагами стали подача заявления (обязательно в Грибоедовский загс) и покупка колец — одного себе и двух Ирине (на помолвку и свадьбу). Один только поход в ювелирный салон обошелся Мирошкину более чем в миллион. К счастью, родители Андрея пришли ему на помощь и взяли на себя все расходы по свадьбе и кольцам. При виде Завьяловой, помахавшей перед его глазами рукой с уже надетым на безымянный палец кольцом с маленьким зеленым камушком, сердце Андрея опять сжалось. Прощай, свобода, прощай! Он, кстати, не допускал и мысли о том, чтобы в будущем изменять своей жене. Нет уж, раз женился, значит никаких «таких» дел! Гулять надо холостым! Это было не только вопросом принципа или следствием семейного воспитания. Нет, все было сложнее. Не посещая церкви и не исполняя никаких обрядов, Мирошкин между тем все более и более думал о Боге, представляя его себе то в облике Христа, то суровым стариком, который откуда-то следит за каждым его шагом, размышляя — покарать или помиловать. Мирошкин считал, что с Ним можно договориться — Андрей предоставит в качестве оправдания безгрешную семейную жизнь, а Бог, в свою очередь, оставит без последствий для его здоровья юношеские утехи с Ильиной, Лавровой и прочими «нехорошими девочками». Хотелось перевернуть жизненную страницу и разом покончить с изматывающими фобиями (в последнее время Андрея начали беспокоить воспоминания и об относительно невинном знакомстве с булочницей Верой — он прочел в одном мужском журнале, что ученые не исключают возможности заражения венерическими болезнями от инфицированной партнерши даже в ходе орального секса).
Предстояло что-то решать с банкетным залом. По словам Ирины, Валерий Петрович нашел относительно недорогое помещение за полмиллиона, разумеется, не считая стоимости выпивки и холодных закусок. Без родителей финансовые вопросы было не решить, и их познакомили. Местом встречи избрали Заболотск — Ирина, слегка смутившись, пояснила, что на «Октябрьской» вряд ли получится встретиться: «Квартира не в том состоянии». Андрей понял так: ремонт в завьяловской трехкомнатной норе вступил в решающую стадию — и согласился. В родной город своего потенциального зятя Валерий Петрович, Татьяна Кирилловна и Ирина прибыли на собственной «Волге» тридцать первой модели, купленной еще когда Мирошкин только начал встречаться с Завьяловой. Андрей знал, что Завьялов ездил на машине крайне редко — по Москве раскатывать он не любил, а дачи у них не было (в Валентиновке, в которую его когда-то приглашала Ирина, была дача у дяди Коли — брата Татьяны Кирилловны). В основном машина все время стояла на стоянке. Но, желая пустить пыль в глаза будущим родственникам, Валерий Петрович не побоялся и проехал за город почти сотню километров.