От булочной Андрей Иванович свернул во дворы и взял направление к дому. Теперь со всех сторон его обступили серые дома с темными окнами. «Спят все, — подумал Андрей Иванович, — и не мучаются по поводу своего предназначения, перспектив, «золотых времен»… Живут! И что меня бесит? Не знаю. О чем таком необычном для себя я мечтал? О большой любви? О детях? Нет, никогда я об этом не задумывался. Сопли вытирать!» Нет, детей Андрей Иванович не хотел. Ему вспомнилось, как этим летом в Термополе у них порвался презерватив, и они с Иркой в панике бегали по городу в поиске сильного препарата, который «точно убьет». Как он паниковал! Впрочем, и Ирина не настаивала на своем праве забеременеть. Выходит, и она не хочет от него детей? «Да и зачем они, дети? Родители тянут их до окончания института, и это в лучшем случае, а некоторых, как Петровича, — до пенсии. И еще квартирный вопрос с ними придется решать, деньги занимать. И никогда эти дети потом не подадут родителям пресловутого стакана воды. И о похоронах заботиться не стоит. Кто-нибудь да закопает. Мы давно не аграрная страна, а потому обречены на вымирание и восполнение населения за счет приезжих. Экономический кризис только дает нам повод думать, что мы вымираем из-за крушения СССР. Не только…»