— «Техасская резня бензопилой» — классика американского кинематографа! — запротестовал Шейн и получил от нас с Клэр по загривку; потом она взяла его за правую руку, я — за левую. — Эй, двое на одного! Не заставляйте хвататься за фальшивый каннибальский нож!
— По поводу «двое на одного»: пока не приедет Майкл, ты наш общий кавалер, — предупредила я. — Поздравляю, можешь изображать Хью Хефнера[2], если наденешь махровый халат и тапочки.
Шейн изумленно посмотрел на меня, швырнул маску Кожаного Лица через плечо и вскочил с дивана.
— Классная мысль! Вернусь через минуту! — пообещал он и метнулся вверх по лестнице.
Мы с Клэр понимающе переглянулись.
— Парни такие предсказуемые! — вздохнула я. Наступила первая годовщина худшего Хеллоуина в истории, он же — вечеринка «Танец Мертвых Девочек» в доме братства Эпсилон Каппа. Вечеринку собирали снова, но на этот раз как рейв, и не в доме братства, а на заброшенном складе неподалеку от центра. Нам передали специальные приглашения. Вообще-то, мне идти не хотелось, но Майкл с Шейном заверили, что в этом году все под контролем. В охранники взяли морганвилльских вампиров, следовательно, смертным членам братства не позволят подсыпать в чужие напитки разную дрянь, а проблемных гостей мгновенно затормозят, вероятно, еще на входе.
Разумеется, члены братства не представляли, кого нанимают. Студенты не знали, не хотели знать либо впитали знание, как говорится, с материнским молоком, потому что выросли в Морганвилле. Подозреваю, как минимум шесть членов Эпсилон Каппа были полностью в курсе, но благоразумно помалкивали. Точнее, громко не болтали. Еще точнее, не болтали, пока не появлялось пиво. Я поставила свой седан между развалюхой-пикапом и выгоревшим на солнце «понтиаком» с таким количеством наклеек на бампере, что глаза разбегались. О чем там речь? Об оружии. О Боге. О щенках…
— Напоминаю правила: держимся вместе, не разбредаемся, не деремся. Слышишь, Шейн? — произнесла я и разблокировала двери.
— О-о-о! — простонал он. — Даже разок нельзя?
— Шутишь, да? Тебя в травмопункте должны уже вне очереди принимать как постоянного клиента! Никаких драк и словесных перепалок! Конечно, если приставать не будут…
— Заметано! — кивнул Шейн, явно обрадованный моей оговоркой.
Оскорбления и тумаки он притягивал словно магнит. Что делать, старательно заработанная репутация плохиша давала о себе знать. Впрочем, сегодня Шейн не казался оторвой; все костюм — побитый молью махровый халат с жаккардовым рисунком (такие носили полвека назад!), шелковая пижама с чердака, стариковские тапочки и трубка в стиле пятидесятых. Незажженная, разумеется.
Хефнер из него получился отменный. Когда он взял нас под руки, я невольно захихикала, а Клэр залилась краской.
— Я — настоящий жеребец! — воскликнул Шейн и потащил нас на склад.
Как «официальный» тусовщик Стеклянного дома, Шейн отвечал за праздничный «реквизит» вроде бус, мигающих в темноте, и напитков. Несовершеннолетней Клэр алкоголь не полагался — я начеку, хоть и не слишком гожусь на роль «официальной» мамаши Стеклянного дома. Еще в оба смотрю за тусовочными причиндалами, которые раздают на месте, прежде всего за таблетками. Впрочем, фразочки типа «Держи сигаретку, ты не малолетка!» тоже не пропускаю. Беру то, что дают, и незаметно выкидываю. Нет, я вовсе не мисс Правильность, но большинству жителей Морганвилля не доверяю.
Год назад нам всем преподали достаточно неприятных уроков, особенно досталось Клэр. В этом году она не изменила природной вежливости, но чудиков и придурков отгоняет намного увереннее. Разумеется, у нее же теперь лохматая версия Хефнера под боком!
Я начала беспокоиться за Майкла. Как правило, рядовая поездка в банк крови и плазмы больше тридцати минут не занимает, но прошел уже час с лишним, а он не вернулся. Я решила найти укромный уголок и позвонить ему. Напрасно я не предупредила Шейна и Клэр, которые отплясывали, сжав друг друга в объятиях. Нарушила правила и бросила друзей.
Слышите дурацкую песню? Это Ева Россер с группой «Совсем мозги отшибло»!
Громкая музыка, громкие голоса: на складе яблоку было негде упасть. Я шла по узкому коридору, пока звуки не превратились в невнятный гул, вытащила сотовый из потайного кармашка (да, в моем костюме был потайной кармашек; не спрашивайте, где именно, — не скажу!) и стала набирать номер Майкла.