— Прости…
— Хм. Трус. Без всякого сомнения.
— Т-трус?..
— Точно. Трусливый нерешительный нытик. Но ты сильный. А еще — честный, ответственный и очень добрый. Беспомощный в некоторых вещах, но не безнадежный. Такой… такой, наверное, и есть настоящий Соске. Таким я тебя вижу.
Канаме смущенно улыбнулась. Волшебная, поразительная улыбка.
— Ну, как... я права?
Эти сбивчивые и неуклюжие слова совершенно невозможным, непредставимым образом разбили оковы его проклятия. Совершенно. Невероятно легко. Он почувствовал, как тяжкий, колючий груз исчез с его сердца, растворился, словно смытый прозрачной ключевой водой.
Трус.
Но ведь Гаурон говорил, что он был сильным. Раньше.
Неправда. Враг обманывал, или обманулся сам. Касим был слабым. Только сейчас, в бездне позорной слабости, он понял, что значит быть сильным. Неспособность быть трусом, заботиться только о себе, забыть обо всех — вот что принесло ему настоящую силу. Единственная причина перемены. У него появилось то, что он всей душой хотел защитить. Пусть это будет тяжким бременем, он не отступит. Пусть его прежнее «я» не понимало, что это значит, как так может быть.
Он был слабым существом, полным противоречий.
Он не был героем. Не пытался спасти целый мир. Всего лишь незначительный, слабый человек, который может попытаться помочь людям, которые волей судьбы оказались рядом с ним. Или не попытаться.
Было ли этого достаточно? Мог ли такой человек носить гордое имя воина, защитника?
Да. Именно так.
Он уже делал это. Сражался, защищая товарищей. Много раз. Какая ирония, он делал это, не понимая, что именно происходит, зачем это ему нужно. Но благосклонная судьба дала ему еще одну возможность. Прямо сейчас. И он может идти в бой с открытыми глазами.
За этим пламенем и дымом ждали его товарищи по оружию. Друзья.
Как же он не понимал до сих пор, что всю недолгую, но бурную жизнь ему давало силы именно неосознанное желание биться с несправедливостью? Сражаться против бессмысленной и жестокой судьбы. И разве не самая трудная схватка — схватка с самим собой?
Да. Именно так.
Соске опустил голову и стиснул кулак. Колеблясь, но уже с совершенно новым выражением он начал:
— Чидори, я…
В этот миг он почувствовал бескомпромиссный и решительный пинок и уткнулся носом в землю Гонконга.
— Что такое?..
Канаме, потеряв терпение, уперла руки в боки, и завопила:
— Кончай скулить!!! У нас нет времени, понял?! Тебе что, хочется потом пересдавать экзамен по «Мировой истории», а? Завтра, пятый урок! Мы все еще можем успеть, так что быстро вставай и… — ее указательный палец повелительно устремился в сторону зарева пожаров, расцветившего ночное небо за крышами, откуда доносилась непрерывная артиллерийская канонада — …заканчивай с этой ерундой!!!
Потом она ткнула в сторону лежащего на боку «Арбалета». Сенсоры на закопченной голове белого бронеробота вопросительно уставились на Соске.
Что ты будешь теперь делать?
Это была опасная игра, напоминающая облаву на свирепое и опасное животное. На бенгальского тигра в тростниках.
Шесть M9 отряда лейтенанта Крузо настойчиво окружали и преследовали «Веном», который обнаружил свое местонахождение неожиданной и смертельной атакой на M6 южно-китайской армии.
Через 30 секунд после начала сражения бронеробот капрала Спайка уже выбыл из игры. В сложных условиях тесной городской застройки, путаясь в бесчисленных вывесках, он неправильно выбрал путь отступления; его М9 был поражен ударной волной лямбда-драйвера и теперь не отвечал на вызовы. В замешательстве беспорядочного городского боя даже не осталось времени выяснить, жив ли пилот, и какие повреждения получил бронеробот.
— Урц-1, он движется в вашу сторону! — резко выкрикнула по радио Мао, предупреждая лейтенанта Крузо.
— Вижу его. Сейчас…– его слова прервал глухой звук разрыва, сотрясший мембраны наушников. Противник метнул в Крузо противотанковый кинжал.
– Урц-1?!..
«Веном» мчался на него в пламени и дыму пожаров и разрывов. Крузо выпустил по нему очередь из автоматической пушки почти в упор, но тщетно. Силовое поле отразило снаряды, и ослепительные трассеры хаотично запрыгали вокруг, поражая жилые здания и вызывая искрящиеся водопады битого стеклянного крошева.
Приблизившись вплотную «Веном», выбросил вперед смертоносный кулак. Лейтенант пригнулся и успел уйти с траектории летящей стальной кувалды, но этого было мало. Вокруг манипулятора противника взвилось и затрепетало волшебное радужное сияние, и сокрушительный удар потряс плечо и весь корпус М9, швырнув его на стену дома. Брызнули обломки металла и обрывки полимерных мышц. Мощная ударная волна ухнула, погнав мусор и рваную бумагу далеко по окрестным улицам.