Весь день мы провели в суматохе. Мужчины, укутавшись в теплые куртки и пледы, расселись вокруг костра. Затея Лоло с рыбалкой провалилась, но до пенных напитков мужчины оказались охочими. Сначала строили из себя важных вельмож, через две кружки поснимали шапки и расстегнули куртки, через четыре кружки начали распивать песни, а кружке к шестой – соревноваться в пивной отрыжке. Как бы мне ни хотелось поучаствовать – не пристало. Рейна, как-никак.
Но и нам, девчонкам, скучать не пришлось. Мы наряжали зал к празднику, тщательно подбирая цвета ради наших гостей из Вёрджила.
- Фи, почему в Вёрджиле все так сложно с цветами?
- Ой, девчонки! – воскликнула она, прикрепляя к блестящей ленте снежинку, сделанную ребятишками из моего приюта. – Я сама долгое время привыкнуть не могла! У нас мир необычный. Там что-то типа мусульманского уклада, - она обратилась к Наде, словно слово «мусульманского» могло что-то значить. Надя с интересом кивнула. – Но немного иначе. У нас весьма трепетное отношение к женщинам, потому что их почти не осталось. Сейчас ситуация исправляется, но традиции остались. Женщина не может напрямую подойти к мужчине и сказать о своих чувствах. Но, например, она может надеть зеленый наряд, который покажет мужчинам, что она в поисках защитника.
Мы проводили взглядом одну из девушек в странном костюме. На бедрах у нее толстый пояс из множества блестящих монеток, от которых вниз струятся шифоновые полупрозрачные юбки, а сверху...
- Кудрявые помидоры! – гоготнула я. – В лифчике разгуливает!
Спохватилась, что не пристало рейне так выражаться, и прикрыла рот ладошкой, но девчонки тоже рассмеялись. Я усердно занимаюсь этикетом, учу разные науки, но происхождение нельзя вытравить из человека. Джулиан никогда не упрекал меня этим, а придворные быстро смирились, находя некоторые причуды своей рейны скорее забавными, чем вульгарными.
- А у нас, представляете, раньше мужики в лосинах ходили!
- Лосинах? – переспросила Марго. – Но ведь у них все видно. Там!
- Пипку видно! Пипку! – подсказал маленький Элайджа.
Марго густо покраснела, а мы с девчонками расхохотались. Чем больше герцогиня просила сына перестать говорить слово «пипка» тем с большим энтузиазмом он это делал.
- Элайджа, перестань! – воскликнула Марго, гоняясь за мальчуганом, но тот, подхватив несколько блестящих лент, весело бегал по бальному залу и громко кричал:
- Пипка, пипка, пипка, пипка!!!
- Даже страшно представить, какие слова будет мой сынишка выкрикивать, носясь по коридорам замка! – протянула мечтательно, поглаживая животик.
- Ты имела в виду, твои дочери и сын?
Поперхнулась воздухом и перевела ошарашенный взгляд на Присциллу. Та виновато улыбнулась и принялась крепить снежинку к блестящей ленте.
- При?
- М? Кажется, ленты кончились. Я пойду еще принесу.
- При! Сколько во мне детей? Я что, огурец? Сколько их там? Два, три, ик, четыре?
- Я думала, ваш придворный лекарь сказал…
- Мы с Джулианом никогда не задавались этим вопросом.
- Прости, я не должна была… Тройня, - сдалась Присцилла под моим тяжелым взглядом. Придворные говорят, что мой взгляд порой тяжелее моего же кулака.
Тройня. Обалдеть. Тройное счастье! Тройная радость! Три голозадых ребенка, которые будут кричать что-нибудь похлеще слова «пипка»!
Пока я приходила в себя от радостной новости, Марго поймала Элайджу, провела с ним воспитательную беседу и отдала нянечкам. С детьми Присциллы и Фи он точно не соскучится. Лишь бы дворец не спалили. Хотя у нас здесь такое количество магов на квадратный метр, что никакой пожар не страшен!
Украшая зал, я все думала, как же мудро поступила богиня Де’кри, когда ту метку на мне поставила. Мы с Джулианом любим друг друга, угроза для Ла Эль Дероси миновала, у нас дети будут… Целых три! Все счастливы! Осталось только Кирана пристроить…
- При, как думаешь, а твой супруг сильно расстроится, если Луиза, скажем, полюбит кого-нибудь из нашей семьи?
- У них с Кираном будет крепкая семья, но далеко не сразу. Я, конечно, попытаюсь убедить мужа, что Луиза уже взрослая девочка и должна жить своей жизнью, мы даже поссоримся, потом помиримся, потом снова поссоримся, потом Луиза сбежит из дома, муж остынет, через год вернется в Ла Эль Дероси, убедится, что Луиза счастлива, а Киран остепенился и тогда…
Заметив, что я смотрю на нее с отвисшей челюстью, Присцилла горестно вздохнула.