- Иногда я забываюсь и пересказываю вслух то, что вижу. Это так тяжело знать и видеть все возможные варианты будущего…
- Значит, Киран и Луиза…
- Не обязательно. Если захотят. Если станцуют на сегодняшнем балу. Если официант обронит бокал, а Киран решит освежиться после курицы с острым соусом… Множество «если», Долорес. Судьба не предопределена. Даже метка, которую тебе послала богиня, не гарантировала твоей свадьбы с Джулианом. Палач мог просто отрубить тебе голову, не убирая волос. Но у него в тот день было хорошее настроение…
И тут я вспомнила, как моя голова лежала на плахе, а палач упорно твердил «уберите волосы, фрэйни, уберите волосы», а я убирать не хотела! Если бы не настаивал – все. Тю-тю головушка и нет меня. Сглотнула и покосилась на девчонок.
- Эй, чего приуныли? Праздник или как?
Я похлопала в ладоши, возвращая всем веселый настрой. Напитки, музыканты, украшения, наряды… Время до бала пролетело, словно один миг. Мы по настоянию Нади и Софьи сходили в баню, отхлестали друг друга вениками – странная забава, расчесались, прихорошились, облачились в наряды и собрались перед дверьми, за которыми мужчины уже наверняка заждались своих жен. Приятный бонус сильных мира сего – они не пьянеют. Ну, за исключением Лоло. Он-то обычный рубаха парень!
- Доло… ик… роле… ик… с-с! – промямлил друг, широко раскинув руки и сжав в крепких объятиях Марго. Та сначала испугалась, но заметив мой жест, успокоилась и даже похлопала Лоло по плечику. Он пошамкал губами и уткнулся носом в ее декольте. – Это когда… ик… ты себе отра-астила таки-ие… ик… помидоры?
- Лоло, дуралей! Не позорь ни меня, ни себя! Иди, проспись! У тебя в покоях жена беременная, а ты тут по замку шастаешь, гостей пугаешь!
- Я празновать хочу-у… - грустно протянул друг, отцепившись от Марго и сжав в крепких объятиях Присциллу.
- Ой, это он зря…
Только и успела прошептать девушка, как взметнулось алое пламя. Мы шарахнулись в стороны, а из центра пламени к нам шагнул высокий мужчина, один вид которого заставляет замереть в ужасе.
Да нет, мужик-то очень даже красивый, просто злой до зеленых люлей!
- Любимый, это друг Долорес, он просто перебрал немного…
Одно движение и податливый Лоло полетел в огонь. Я вздрогнула, но незнакомец преобразился. Лицо расслабилось, подобрело.
- Ваше величество, - он склонился в вежливом поклоне и коснулся губами моей ладони. – Ваш друг сейчас в своих покоях. Либо где-то поблизости. Могут быть небольшие погрешности из-за магической разницы наших миров.
- Надеюсь, эти погрешности не будут стоить Лоло органов? Он мне дорог!
- Ручаюсь собственной головой, рейна. Жив, но беспросветно пьян.
- Ну, раз вы так говорите. Тогда идем?
Девчонки поправили платья, а я – корону. Все время на глаза скатывается. Ну не привыкла я ее носить. А еще под бархатной шапкой короны голова все время чешется. Сейчас поношу немного, толкну речь для подданных, помашу ручкой с балкона и сниму, наконец. Пусть Лапка отдохнет.
Лапка – это наша с Джулианом киска. Она любит играться с моей короной, а, когда устанет, переворачивает ее вниз рожками и сворачивается клубочком в бархатной шапочке. Джулиан страшно ругается – все же символ царской власти и все такое, но я позволяю ей маленькие проказы. Это наш с Лапкой большой-большой секрет!
В просторном бальном зале, где накрыли столы буквой «П», нас давно ждали. Мужчины голодными взглядами пожирали оливье, жареных куропаток, запеченных с лимончиком форелей и лососей, но без своих половинок к еде не притронулись. Идеально чистые тарелки тому доказательство. Наше появление встретили с заметным облегчением, а потом глаза мужей, словно лампочки на гирляндах, заискрились восхищением, восторгом и любовью. Зря мы, что ли почти два часа прихорашивались? Кстати, никаких тебе фалд, ста тридцати платьев и лишних элементов. Фи вообще голым пупком светила, Надя – голыми коленками, Марго, Присцилла и я надели привычные платья в пол с открытыми плечами. Сколько миров – столько и традиций.
Когда наряжали зал, то учли все. В украшениях смешались и елки, и оливковые деревья, и какие-то иноземные кристаллы, и блестящие ленты со снежинками, и бубенчики, и олени, и ледяные лилии, и куча всяких всякостей. Но больше всего меня, конечно, поразил бородатый мужик в красной шубе до пола. Надя и Фи сказали, мол это Дед Мороз. Странный у них мир, какой-то. Даже я знаю, что мороз – это природное явление, но каждый верит во что хочет. Если у них морозом дед заведует, пусть так оно и будет. К тому же, много места его статуя не заняла. Рядом поставили статую богини Де’кри, которую с интересом разглядывали две рыжеволосых женщины. У одной палка с полумесяцем на конце, а у другой – с солнцем.