- Как, не занимаешься?
- Я, ушла. Она, так мне и сказала, - Отец не поверил, и хотел было бежать туда, но я остановила.
- Дай, я с тобой, буду заниматься. Я, устала от неё.
- Как, от неё можно устать?
- Я, устала от тебя, в её устах. Почему, с матерью не сравнивают? – И, когда, я поняла, что если бы меня, и на фортепиано сравнивала с роднёй, я бы упала.
- И, как часто?
- «Не отец», с её уст, звучит чаще, чем я падаю, - Отец рассмеялся, а потом горько вздохнул.
- «Не, я», говорила она нам всегда.
- А, мне не надо, чтобы меня, кто заменяли, чтобы мной, кого-то заменяли, и всё прочее, - Я, задумалась о Кастроме, и вспомнила все участия Поли, на наших уроках. Мне показалось, что её параллель, поселилась у нас.
- А, как у тебя песня называется? – Я, молчала, молчал и Денис, и когда, кто-то решил назвать песню Костромой, я чуть не взвизгнула. Мой взгляд, мой тяжёлый взгляд, уткнулся в стекло. Я, была тяжела. Этот фон, я почувствовала впервые, и Артём, больше не рискнул, спрашивать. Я, ушла, тогда никакая.
- Ты, чего? – Денис меня чувствовал. Я, думала, - Ты, чего? – Он, снял пульт, и прежде, чем, я вновь опустилась перед ним в поклоне, он уже накричал, а я просто не успела, - Я, не успел. Остановиться, - Я, помнила, тогда его слова, все до одного. «Я, снизошёл до тебя, будь добра» Именно так, он тогда предстал передо мной, и пока, его портрет не выложился в моих глазах, я постаралась реабилитировать его, в моём же взгляде.
- Встань? Можешь встать?
- Могу, - Денис ступал осторожно.
- Подойди, - Подошёл он, тоже не хотя, как, впрочем, и все остальные действия. Я, была для него ребёнком, и тот день, когда мне стукнуло двадцать, запомнили все. Я, в том числе. Мне изрисовали всё, даже паспорт, но это было фальшью, и наверное, лишь в моих глазах. Свой рюкзак, я нашла у Давида, а тот признался, что случайно захватил. Я, любила этого мальчика, а потом, как-то сказала соседней девочке «Забирай», и его, как подменили, хотя, мы никогда и не общались нормально.
- Наверное, надо было познакомиться, - Сказала я, ему тогда, и тоже самое, а точнее, даже наоборот, вот первым, эту фразу услышал Денис.
- Да, я тебя не понимаю.
- Иди за рубку. Я, написала песню, - Я, соврала, но и нет. Это, была моя аббревиатура. Денис ждал, я мыслила.
- Ну? – Он, давил, и не выдержав, после его ну, я спросила, сколько ему надо заплатить.
- Бесценок.
- Твой бесценок, этого не стоит, - И, он сорвался, именно этой болью, которую он так в себе прятал, правда, это было про меня. Я, обалдело посмотрела на него, а потом вспомнила, что его прогнала.
- Как, хочешь, я вот это вот. О! Басы, украду. Именно вот, - Хотела, я описать своими ладонями его руки, - Эти вот звуки, но другими руками.
- Ну, уж нет, - Когда, Денис подошёл ко мне, и попросил прощения, он стоял на коленях. Именно в этот момент, кто-то подсмотрел.
- Мне плевать. Он, такой.
- Денис, у тебя проблем не будет?
- У, меня нет, - Мне признались, что мне не надо переживать, Денис умеет за себя постоять, но я согласилась лишь душой, чтобы просто, потом вновь не лишиться того тепла, что у меня появилось, при общении с Денисом. Я, его уже потеряла, и возвращать, было страшно.
- Мне, нужна аранжировка.
- А, я что делаю? – Я, лодочкой маякнула Денису о том, что не эта.
- Кир, а ты вообще, хоть раз пела?
- Нет, - Соврала я, но только для Дениса, ведь, я не успела внести свою лепту, что вот так в открытую, на публику, да ещё где, ни разу.
- Да ты, - Его носило, причём откровенно, - Боишься.
- Тебя то? Конечно, - Призналась я, - Ты, меня обижаешь.
- Ты, девушка, вы всегда сноровисты.
- О, ещё, один маяк.
- Боже, все мужики мира, ваши, - Денис, кажется окосел от своего откровения.
- Ни, я одна интуицию, на губы наматываю, - Выдала я, и мне показалось, что нас подслушивают. Но, это было не так.
- Денис, нас подслушивают! – В, который раз, сказала я себе, а потом и Денису, - Я, чувствую, когда меня обворовывают.
- Не, может быть.