– Да куда нам до настоящих-то? Нас бы алкаш какой осчастливил кучей детишек в коммуналке его мамы.
В конце концов, Арнольд Тимофеевич обозвал библиотекаршу вековухой, спрятался в свой джип-броневик и укатил восвояси. Он всегда одиноким бабам выговаривал, что их претензии по поводу чего-либо обусловлены одиночеством, которое обозначал непристойным словом. Скажет ему какая-нибудь незамужняя дама, что надо бы отремонтировать крышу, а то в дожди дом заливает до средних этажей, как он тут же присоветует ей найти «ну хоть какого-нибудь дурака, а не вымещать свою озабоченность на окружающих».
В России ещё со времён сексуальной революции сложилось устойчивое мнение, что все проблемы человека связаны с дисгармонией в интимной жизни: фрейдизм крайнего толка, так сказать. Всем почему-то стало казаться, что человеку не так нужны общение, возможность умственного и духовного развития, культурные ценности и обустроенный быт, как нужен ему интим. А без остального он может обойтись, хоть зарплату не плати – её как раз под эту песню вскоре платить перестали. Дескать, этот самый интим может решить как проблему безработицы, так и низкого уровня жизни. И если какой-нибудь работник врывается в кабинет начальника и требует повышения зарплаты, гнев его моментально гасят тем фактом, что он такой злой не оттого, что ему элементарно хочется жрать, а деньги на еду закончились ещё месяц тому назад, а потому, что у него по всей видимости имеют место быть сексуальные проблемы. Любому человеку становится неловко, когда его подозревают в такой несостоятельности, поэтому конфликт сразу затихает. Так что многие в нашем Отечестве стали насильственно улыбаться, чтоб, не дай бог, кто не заподозрил их в подобном конфузе. И многие стали говорить, что им ничего не надо, потому что у них и так всё хорошо в плане личной жизни, не сомлевайтесь.
Наш мэр освоил эту нехитрую технику в совершенстве, и она пришлась ему по вкусу. Если же к нему обращались с требованиями и жалобами замужние женщины, он им советовал заниматься воспитанием своих мужей.
– Я не виноват, что ваши мужики вас не удовлетворяют, – втолковывал он бабам, когда кто-то из них заикался, почему бы нам не заасфальтировать хотя бы одну улицу в городе. – Когда у женщины полная гармония в этом смысле, она не ворчит, как вы, а молчит и улыбается. Вот так: работает молча и улыбается. А если вам не нравится тут жить, если у вас по голой земле без асфальта ноги плохо ходят, то ищите другое место жительства: за Уралом места полно!
Старикам он объяснял их недовольство влиянием магнитных бурь и приближением старческого маразма. Лица мужского пола никогда не обращались к мэру ни с какими вопросами. Им было стыдно беспокоить серьёзного человека разными глупостями и очень не хотелось, чтобы кто-то подумал, что у них есть проблемы интимного характера. Им под забором не так стыдно было валяться, а вопрос с парком им был, мягко выражаясь, по барабану. У них имелись дела поважнее, как в стихотворении Владимира Высоцкого:
Поваленные деревья так и лежали до осени. Потом были предприняты попытки их сжечь. Но как это сделать, когда на дворе уже дождливая осень? Да и как можно сжечь столько древесины, которой иной рачительный хозяин мог бы несколько зим отапливать дом? Жители частных домов ещё летом пытались что-то растащить по хозяйствам, но вручную это сделать было невозможно, а грузового транспорта ни у кого не было. Да и не подогнать транспорт по такому бурелому. Две старушки присмотрели себе брёвнышко, попытались дотащить его к своим домикам, в результате чего у одной поднялось давление, у другой что-то внутри опустилось. Другие граждане тоже впустую провозились с бесценными ресурсами, как муравьи с неподъёмными для муравьиной силы спичками, надорвали животы. Отпилили, что смогли, но, в конце концов, махнули рукой и разбрелись кто куда.
Пришла весна, а весной у нас, как известно, начинаются субботники. Дело в том, что весна приносит в наши края не только тепло и солнце, но и открывает горы хлама и мусора – этих вечных спутников человеческой безалаберности, апатии и полного отсутствия культуры общежития. Субботник – это по-русски наивная и тщетная попытка убрать весь накопившийся за год мусор в один день. В последние годы власть поняла-таки, что нереально убрать годовой осадок отходов за один день и теперь стала объявлять месячники борьбы за чистоту на наших улицах. Не знаю, есть ли в других странах субботники, но помню, как на какой-то радиостанции проводили популярный нынче розыгрыш граждан: им звонили и предлагали срочно явиться на субботник. И вот нарвались на какого-то итальянца, который приехал в Петербург по своим делам. Ведущие розыгрыша потом были не рады, что ему позвонили. Итальянец был в шоке, когда узнал, что в России – стране великой литературы и науки – порядок на улицах наводят раз в году! Он кричал со свойственной итальянцам экспрессивностью, что надо срочно довести до сведения властей, чтобы они непременно организовали ежедневную уборку улиц, как это делают в его родной Италии и во всех нормальных странах. Ещё он сообщил, что в Европе и Америке труд уборщиков и дворников хорошо оплачивается, что есть города, которые ежедневно с ног до головы моют чуть ли не шампунем. Под конец он дрожащим голосом спросил, всё ли правильно понял, а то он как-никак иностранец. Ведущие с хохотом бросили трубку. Видимо, субботник – это такое мероприятие, которого нет ни у кого, кроме нас. Додуматься навести порядок раз в году могли только в нашей стране. Это напоминает анекдот про ад. В капиталистическом аду всем грешникам каждый день забивают по гвоздю в зад, а в советском то гвоздей нет, то молоток кто-то «скоммуниздил», то слуга ада, поставленный этим делом ведать, в упитии где-то валяется. Но в конце декады каждый получает-таки свои десять гвоздей в задницу за один подход.